— А Ракша еще сам слишком мало знает, чтобы кого-либо учить, — мгновенно вклинился Ваху.
— Чего сказал?! — возмутился тот. — Да я с семнадцати лет начал за пределы базы выходить!
— Вы двое собираетесь мешать мне весь вечер? — вкрадчиво поинтересовался Йора. — Ракша у нас на время станет образцом для подражания. На каждом уроке он будет воплощать ваши слова в действия, демонстрировать всю теорию на практике, заодно улучшая собственные показатели. Ровно через три месяца я проведу контрольные тренировки, и если в какой-либо области Ванде удастся обставить Ракшу, ответственный за эту область получит награду, какую только пожелает.
— Звучит заманчиво, — обрадовался Ваху. — Отпустишь меня в отпуск на недельку-другую, если Ракша сдуется на турнике? Он никогда подтягиваться не умел.
— Не говори глупостей, — осадила его Нертера. — За три месяца вытащить Ванду на уровень Ракши невозможно.
— Обсудите все позже. Задача вам ясна? Тогда с завтрашнего дня и приступайте. Ах, да. — Йора взглянул на меня с каплей сожаления. Явно наигранного сожаления. — Койки для тебя пока нет, так что придется спать на полу. Увидимся утром.
Едва он скрылся на лестнице, Гриф вновь уткнулся лицом в подушку, Бадис, чем-то весьма разочарованный, отправился бороздить просторы второго этажа, а остальные трое уставились на меня любопытными глазами. Преодолевая смущение, я неуверенно им улыбнулась и указала на свободное пространство между двумя низкими кроватями.
— Надеюсь, я не помешаю, если устроюсь на ночлег вот здесь?
— Ладно уж, на полу сегодня посплю я, — проворчал Ракша, почесывая лохматый затылок. — Понять не могу, почему капитан так сказал? У нас же…
— Дурак ты, — оборвал его Ваху, после чего добродушно погрозил пальцем. — Если сейчас ей уступишь, Йора потом тебя на неделю без койки оставит. Ты не думай, Ванда, он у нас не злой, просто методы воспитания у него такие… своеобразные. Да ты садись, устраивайся. Рассказывать нам про себя будешь.
Рассказывать было особо нечего, ведь моя биография, за исключением дара видеть прошлое людей, содержала в себе мало любопытных фактов. Уложив их все в какие-то пять минут, я принялась за расспросы сама, и тогда время побежало гораздо быстрее. Разведчики по одному делились со мной историями из своих жизней, которые так или иначе походили друг на друга: детство в подземелье, желание выбраться под солнце или же просто невинное любопытство, а как оно там наверху, обучение в военной академии и, наконец, долгожданное зачисление в передовой отряд. У Нертеры разведчиком был отец, у Грифа — старший брат, Ваху поступил в академию вслед за близкими друзьями, а у Ракши и вовсе оба родителя трудились в Штабе; каждый имел перед глазами пример, которому хотел соответствовать, и было отнюдь не удивительно, что все они в результате оказались именно здесь.
Ближе к ночи вернулся хмурый сержант Бадис. Он сразу завалился спать, и я решила, что на этом мое знакомство с группой завершится, однако никто и не подумал сбавлять голос. Ваху, кажется, стал говорить даже громче. Они с Грифом все же не сдержались и попросили меня использовать на них свои способности, но если Ваху выбрал конкретный день, побоявшись открыть мне случайное эмоциональное воспоминание, то Гриф с прежним сонным лицом протянул руку безо всяких предостережений и вопросов. В итоге я побывала на вечеринке по случаю дня рождения Ваху, состоявшейся на Альфе четыре года назад, и опробовала себя в качестве любовника мужского пола: из целого вагона прошлого Грифа всплыла увеселительная ночь с какой-то девушкой, и когда я, красная как рак, отпустила его руку, он тотчас покраснел тоже. Ракша, догадавшись, что произошло, зашелся в приступе хохота.
— Вот дубина! Капитан Йора же нам рассказывал, как работают способности видящих. Не слушал, да?
Гриф поймал веселящегося товарища за руку и спихнул на пол, после чего всем весом навалился сверху. Мне пришлось приподнять ноги, чтобы предоставить им больше места для их шуточного сражения.
— Твои умения действительно потрясают воображение, — тихо и хрипло произнесла Нертера, пересев поближе ко мне. — Мы знали видящего, который жил на Бете, но никогда не общались с ним лично, поэтому уж не обижайся на наше любопытство.
— Я не обижаюсь. — Я с готовностью протянула ей руку. — Хочешь?
— Нет. — Она поспешно, с испугом покачала головой. — Нет, я слишком привыкла оставлять свои переживания при себе.