Дальше каждый год стадии можно было отслеживать без описания на сто страниц. По фото. Серьезная лысая девчонка в девять, еще серьезнее, но уже с тугим русым хвостом в десять, уже чуть более расслабленная с десяти до тринадцати, а дальше… Тяжелое время. Сильнейшие ожоги шеи от плойки и непрекращающихся попыток стать красивой, как все! Красные слезящиеся глаза от косметики, синяки по всему телу. Четырнадцать: руки забинтованы. Шестнадцать: нецензурные жесты в камеру. Род меня тогда подстриг, проколол уши и принялся учить хорошим манерам. Тетя не справлялась. Так и познакомились.
Неудивительно, что для, казалось бы, такой элементарной процедуры, как прокол ушей, Павлов чуть не комиссию собрал и привлек проверенного специалиста в области пирсинга. Как вчера помню его скачки с блокнотом вокруг черного кожаного кресла тату-мастера. Начиная с восемнадцати, смотреть на голую себя стало поприятнее: Родион взялся за дело, чем поначалу доводил Павлова до гневного исступления. Но он сам нас познакомил, а значит, нечего.
В любом случае, последнее фото в карте меня больше чем устраивало. Пол тела в рисунках, волосы чуть отросли, верхняя шапочка уже вполне сносно спадала на белый лоб, и выражение лица умиротвореннее, чем у трупа. Даже глаза посерели за последние пару лет.
Я оторвалась от медведя, проводила взглядом фигуристую брюнетку в пестром комбинезоне и пошла дальше, рассматривая таблички на дверях. Уж Нина бы им всем показала тут! Кто-то красивый, а кто-то просто особенный. Остаётся надеяться, моя кровь и правда поможет, миллиардам людей на этой земле избавиться от боли. Вроде бы и плевать, но как лишний стимул – пригодится.
– Так! – эхом пронеслось по коридору. – Зеленый хватай!
Я остановилась у стены с цветными кирпичиками, за которой, судя по указателям, находился скалодром, и прислушалась.
– Я же сказал ЗЕЛЕНЫЙ! Куда руку тянешь?! А? Опора где! Так. Нога правая в воздухе висит!
Аккуратно свесившись в широченный проем зала скалолазов, я сразу узнала Герасима. Руки на автомате потянулись поправлять водолазку. Волшебством совпадение и не пахло, но момент всё равно как-то приятно дрогнул в груди.
Юрич сказал, мы похожи, но, скорее всего, всё было с точностью наоборот.
Любитель высоты и острых ощущений стоял у основания крутой стены истыканной редкими разноцветными камнями и раздавал указания. Наверняка к новому году стригся, ибо что-то я не припомню этих барашков.
Гера отставал от трендов. Черные лосины, поверх которых черные шорты. Кофта эта спортивная тоже черная, как её… рашгард, на который я чуть не раскошелилась. Спортивная мода оказалась куда дороже обычной, но теперь я была умнее и старалась хоть что-то отложить. Вдруг завтра случится научный прорыв, и я больше не понадоблюсь? Надо бы за завещание себя хоть пожизненное содержание выбить.
Вздернутые салатовой резинкой волосы Герасима чем-то напомнили мне те облака на его футболке. Салатовая. Хоть что-то от спортсмена! Я высунулась чуть сильнее. Ладно, фигура тоже не пиво-чипсики-футбол.
Инструктор, значит... Понятно, крыши хорошо, но горы всяк повыше будут.
– Так! Валер! Ну чё такое опять?! Ослеп? Жопой уже должен чувствовать зацеп! Чтоб тебя…
Я прикрыла ладошкой рот, чтоб от очередного “так” вдруг не захохотать на весь зал. У Геры на стене висели четыре серьёзных мужика, и если их уголок смахивал на “Рембо-клуб”, то его коллега у противоположной стены смотрелся, как лис в курятнике. Очень пестром курятнике. Он тактично посмеивался и любезно ухватывал всех “охо-хо” скалолазок-недоучек за талию. Голос казался мне знакомым, но видела я этого рыжего точно впервые. Такой пожар на башке разве забудешь?
– И почему я не удивлён…
От неожиданно возникшего над головой голоса я дернулась и чуть не рухнула в проход.
– П-Павел Юрич! Здравствуйте! Да я к вам, а тут это… – заикалась я, прячась за стену.
– Это. Значит. – Добродушно улыбнулся мне мужчина, потирая ус. – Ну, если тебе интересно, мы с “Это” не сомневались, что ты придешь.
Сегодня вместо тельняшки на нем был теплый вязаный серый свитер с косами и брюки. Тогда он показался мне здравым мужиком, но теперь явно проглядывался возраст. И живот.
Павел нахмурился.
– Да дел навалилось… Но! – я выпрямила спину под ожидающим взглядом. – Готова. К труду. Обороне.
Юрич прыснул.
– Да что ты! Ладно, – хлопнул он себя по животу, – давай поздороваемся и в кабинет. Отдам тебе бумаги для ознакомления, у меня встреча через час, не зря ж шла. В понедельник придешь и все подпишем.
– Тогда давайте сразу в каб…
– Ать-два! – с грохочущим басовым эхо меня выпихнули в зал.