Смех Йоды прекратился.
— И неподходящим лидером для Республики был бы я. — Его голос стал еще тише, лишь немногим громче шепота. — Тьма застилает мои глаза. Сила показывает мне лишь страдания, разрушения и грядущую ночь долгую-долгую. Без Силы лидерам проще, наверное: достаточно хорошо юный Палпатин умеет видеть.
— Юный? — Палпатин, который был лет на десять старше Мейса, а выглядел так, словно пожил вдвое дольше, в этот момент вошел в комнату в сопровождении какого-то человека.
Йода спустился со своего антигравитационного кресла. Мейс почтительно встал. Мастера-джедаи поклонились, по традиции приветствуя Верховного Канцлера, который движением руки показал, что формальности можно отбросить. Палпатин казался уставшим: создавалось впечатление, что плоть медленно усыхает под его обвисшей кожей, углубляя и без того впалые щеки.
Человек, сопровождавший Палпатина, ростом был не выше подростка, хотя на вид ему явно перевалило за сорок. Тонкие прилизанные коричневые волосы спадали на лицо так, что оно забывалось, стоило лишь отвести взгляд. Этот мужчина с красными, воспаленными глазами держал возле носа платок и всем своим видом настолько напоминал какого-нибудь мелкого клерка из бессмысленного государственного департамента, что Мейс автоматически решил, что перед ним шпион.
— У нас есть новости о Депе Биллабе.
Несмотря на всю предыдущую подготовку, грусть в голосе Канцлера сразу же скрутила желудок Винду в узел.
— Этот человек только что прибыл с Харуун-Кэла. Я боюсь… В общем, вам лучше изучить все самим.
— В чем дело? — Во рту Мейса стало сухо, как в пустыне. — Ее схватили?
Джеонозис был прекрасной иллюстрацией того, что ожидало джедая, схваченного сепаратистами Дуку.
— Нет, мастер Винду, — ответил Палпатин. — Я боюсь… я боюсь, что все несколько хуже.
Агент открыл большой чемодан и достал какой-то старый голопроектор. Несколько секунд он возился с управлением, а затем над полированной эбонитовой плитой стола Канцлера возникло изображение.
Уши Йоды выпрямились, а глаза сузились до двух маленьких щелок.
Палпатин отвел взгляд.
— Я уже видел достаточно, — пояснил он.
Ладони Мейса сжались в кулаки. Ему никак не удавалось выровнять дыхание.
Каждое из лежащих тел было размером с палец. Он насчитал девятнадцать. Люди или очень схожая раса. Вокруг валялись обгоревшие и разломанные остатки типовых домиков. Окольцовывали сцену обломки того, что, видимо, раньше было частоколом. Джунгли вокруг были сантиметров сорок в высоту и покрывали полтора метра стола.
Спустя пару секунд агент сконфуженно выдохнул:
— Это… э-э-э… судя по всему, работа партизан-лоялистов под командованием мастера Биллабы.
Йода не дрогнул.
Мейс не дрогнул.
Там… эти раны… Мейсу нужен был лучший обзор. Когда он дотронулся до джунглей, рука осветилась яркими лучами сканирующих лазеров матрицы голопроектора.
— Вот это. — Его рука прошла сквозь группу из трех тел с рваными ранами. — Увеличьте.
Сотрудник Разведуправления Республики ответил, не убирая платка от покрасневших глаз:
— Ну-у… я, э-э-э, мастер Винду, данная запись, э-э-э, достаточно упрощенная, кхм, почти примитивная. — Голос потонул в чихании, из-за которого тело разведчика бросило вперед, словно от удара в спину. — Простите-простите, я не могу… Мой организм не выдерживает противоаллергенов. Каждый раз, когда я оказываюсь на Корусанте…
Рука Мейса не сдвинулась с места. Он не поднял взгляд. Он ждал, пока причитания агента не утихнут. Девятнадцать трупов. А этот человек жалуется на собственную аллергию.
— Увеличьте, — повторил Мейс.
— Я… э-э-э, есть, сэр. — Агент что-то переключил на голопроекторе, и руки его при этом даже не дрожали. Почти не дрожали. Джунгли исчезли и вновь появились мгновением позже, раскинувшись на десяти метрах пола кабинета. Переплетенные ветки голографических деревьев превратились в мерцающие узоры на потолке, тела теперь были лишь вполовину меньше своих реальных размеров.
Разведчик наклонил голову, отчаянно вытирая нос платком.
— Извините, мастер Винду. Извините. Но система…
— Примитивна. Да.
Мейс прошел сквозь световое изображение и присел на корточки возле тел, облокотившись на колени и сцепив пальцы перед лицом.
Йода приблизился и наклонился, чтобы что-то рассмотреть. Мгновение спустя Винду взглянул в его грустные зеленые глаза:
— Видите?
— Да… да… — пробурчал Йода. — Но рано выводы пока делать.
— О чем я и говорю…
— Для тех из нас, кто не является джедаем… — Голос Канцлера был мягким и сильным одновременно — голосом настоящего политика. Палпатин вышел из-за стола, и на лице его блуждала улыбка слегка озадаченного хорошего человека, который столкнулся с ужасной ситуацией и все еще надеется, что все закончится благополучно. — Быть может, вы объясните?
— Да, сэр. Другие тела немногое могут нам поведать из-за разложения и хищников. Но причиной некоторых повреждений мягких тканей здесь, — ладонь Мейса прочертила несколько линий в голографическом изображении трупа некоей женщины, — стали не клыки или когти. И не энергетическое оружие. Видите зарубки на ее ребрах? Световой меч и даже виброклинок просто рассекли бы кость. Это было сделано обычным лезвием, сэр.
Верховный Канцлер скривился от отвращения:
— Обычным лезвием? Вы имеете в виду просто кусок металла? Банальный острый кусок металла?
— Очень острый кусок металла, сэр. — Винду наклонил голову на сантиметр вправо. — Или керамики. Или транспаристали. Или даже карбонита.
Палпатин сделал глубокий вдох, словно борясь с дрожью.
— Это звучит… ужасно жестоко. И болезненно.
— Чаще всего это и вправду болезненно, сэр. Хоть и не всегда. — Мейс не стал пояснять, откуда он это знает. — Но эти разрезы параллельны и все приблизительно одной длины. Кажется, их нанесли уже после ее смерти. Или как минимум когда жертва была без сознания.
— Или, — агент шумно выдохнул и прокашлялся, будто извиняясь, — просто, э-э-э, связана.
Мейс уставился на разведчика. Йода закрыл глаза. Палпатин опустил голову, словно ему внезапно стало больно.
— В конфликте на Харуун-Кэле существует… э-э-э… традиция… ну… наверное, вы бы это назвали «пытками ради развлечения». С обеих сторон. — Лицо шпиона покраснело, будто ему стало стыдно оттого, что он знает подобные вещи. — Иногда противники… ненавидят друг друга так сильно, что простого убийства врага им недостаточно.
Грудь Мейса словно сдавило обручем: то, что этот мягкий маленький человечек — этот гражданский — мог обвинить Депу Биллабу в подобном зверстве или даже в причастности к нему, наполняло сердце Винду болезненной яростью. Долгий холодный взгляд изучил на теле этого хрупкого мужчины все точки, в которые можно было нанести всего один быстрый, точный удар, чтобы убить его. Агент побледнел, словно прочел это в глазах мастера.
Но Мейс был джедаем слишком долго, чтобы поддаться гневу. Один или пара выдохов разжали обруч на груди, и он выпрямился:
— Я не увидел ничего, что указывало бы на причастность Депы.
— Мастер Винду… — начал Палпатин.
— Чем было ценно это поселение с военной точки зрения?
— С военной? — Агент выглядел озадаченным. — Ну, думаю, ничем. Это были балавайские исследователи джунглей. Их называют иджи. Некоторые выполняют функцию нерегулярных частей ополчения, но такие группы почти всегда состоят исключительно из мужчин. Здесь же было шесть женщин. И балавайское ополчение никогда… э-э-э… никогда не приводит с собой… ммм… детей.
— Детей, — повторил Мейс.
Докладчик неохотно кивнул головой:
— Троих. Ммм, биосканеры показали одну девочку лет двенадцати и еще двоих — вероятно, близнецов. Девочку и мальчика. Около девяти лет. Пришлось использовать биосканеры… — Одними глазами разведчик попросил Винду не заставлять его заканчивать предложение.
Потому что несколько дней в джунглях не оставили иной возможности их опознать.
Мейс сказал:
— Я понимаю.
— Они не были ополченцами, мастер Винду. Просто балавайские исследователи джунглей, оказавшиеся не в то время не в том месте.
— Исследователи джунглей? — Палпатин, казалось, проявлял вежливый интерес. — А кто такие балаваи?
— Пришельцы, сэр, — пояснил Мейс. — Джунгли Харуун-Кэла являются для Галактики единственным источником коры тисселя, листьев портаака, джинсола, тайрууна, ламмаса и многого другого.