Голова кружилась и гудела. Ноги дрожали. В глазах стоял туман. Но теперь у него было шестеро стрелков. Шестеро бездумных убийц, которых поначалу будут принимать за своих. Это давало некоторое преимущество. Шансы определенно имелись.
«Осуществляю экстренное гормональное впрыскивание, – промыслила Алиса, – но этого недостаточно ввиду острого дефицита внутренних ресурсов».
– Какой наш этаж? – спросил Мак, разглядывая кнопки лифта, когда семеро человек оказались внутри кабинки.
– Минус четвертый, – ответил анестезиолог.
– Выход на нулевом?
– Да.
Мак нажал на минус второй, а потом обратился к двум новообращенным бойцам:
– Сейчас выйдете и начнете стрелять во всех, кого увидите и будете это делать до тех пор, пока вас не убьют.
– Так точно! – дуплетом отозвались бойцы.
Двери с тихим шумом раздвинулись. Показался небольшой холл. Кожаная кушетка. На кушетке – две дамочки. Обе брюнетки. Обе смуглолицые. Обе одеты по форме. Непринужденно щебечут. Улыбаются. Бойцы шагнули в вестибюль. Мак нажал кнопку – двери закрылись. Послышались хлопки выстрелов и истеричный женский крик.
Мак поморщился.
Может, эти женщины были и не такие уж плохие. Тоже по праздникам в ресторанах сидели. С друзьями. Тоже в парки детей водили. И зарплатами тоже недовольны были. И мамы у них, наверно, есть. И папы.
«Но мне нужен отвлекающий маневр, – холодно, но с оттенком горечи подумал Мак. – В инфернальных сообществах всегда кто-то должен страдать. Если не жертвы, то палачи. Палачей обычно меньше, чем жертв. Значит, пусть страдают палачи. Но что если они непричастны?.. Успокоить бы себя тем, что эти две барышни все знали о пытках и одобряли их. Но я не могу наверняка знать, знали ли они…»
Лифт остановился. Двери разошлись. Мак и его верные убийцы вывалились в вестибюль. Направились прямиком к турникету. Было малолюдно: трое молодых парней о чем-то переговаривались у входа в буфет, еще несколько человек сидели на скамьях вдоль стены и терпеливо ждали чего-то. Вдруг послышались крики:
– На минус втором перестрелка!
– На минус четвертом тоже что-то неладно!
– Хрен знает! Там автономное наблюдение. Сперва на минус второй! Бегом давай!
Из коридора выскочили пять автоматчиков в шлемах и бронежилетах, помчались к лифту, загрузились в кабинку, исчезли за дверьми портала. Мак и его свита подошли к турникетам.
– Выход временно воспрещен! – произнес командным голосом сидящий за стойкой со стеклом дежурный офицер.
Мака шатало. Мака подташнивало. У Мака кружилась голова. Мак посмотрел на офицера, кивнул. Потом шепотом обратился к анестезиологу и Симону Венсу:
– Вы идете со мной.
Мак схватился за преграждающую планку. Закрыл глаза. Собрал всю волю в кулак. Сконцентрировался. Сделал два вдоха – убрал чувство тошноты и головокружения. Открыл глаза. Посмотрел на двух бугаев-охранников.
– Стреляйте во всех, кто одет в форму или у кого есть оружие. В остальных стрелять запрещаю, – приказал Мак и перемахнул через турникет.
– Э-э-э! – гаркнул дежурный офицер и тут же нырнул под стойку.
Следом раздались пистолетные хлопки.
Мак, не оглядываясь, толкнул дверь, вышел на крыльцо, спустился по лестнице. За ним покорно следовали оставшиеся обращенные. Здание, из которого они выбрались, оказалось Министерством Информации. По крайней мере, такое словосочетание образовывалось из букв над входом. Само же многоэтажное строение, серое и величественное одновременно, устремлялось резко вверх и, чудилось, без всякой пощады царапало своими шпилями черную пелену туч, которые вот-вот должны были не выдержать министерского надругательства над собой и заплакать от нестерпимой боли, и разразиться проливным дождем.
Мак вышел на дорогу, преградил путь джипу с тонированными стеклами. Из джипа выскочил бритоголовый увалень. Начал орать. Площадно ругаться. Гнуть пальцы. Пообещал всем присутствующим проблемы до конца жизни.
Мак молча подошел к увальню и в половину своей силы, так чтобы ненароком не убить, пнул его под дых. Тот, задохнувшись и скорчившись в три погибели, рухнул на мокрый асфальт.
– Кто из вас водит машину? – спросил Мак у своих верных убийц.
– Я умею, мой вождь! – отозвался Симон Венс.
– Тогда ты, – Мак ткнул анестезиолога, – остаешься здесь и отстреливаешься до последнего. Стреляешь только в людей в форме или с оружием, в остальных стрелять запрещаю.
– Слушаюсь, – послушно отозвался анестезиолог.
Симон Венс сел за руль. Мак – рядом на переднее сидение. Джип тронулся.
– Знаешь, где находится Беспредельничий проспект? – спросил Мак, когда автомобиль отъехал от Министерства Информации на почтительное расстояние.