А теперь произошла внезапная инверсия. Теперь за премиальные будут сажать Вонела, и дай пресветлый Лукас, чтобы просто в тюрьму, а не на твердые предметы. И любое неосторожное слово тут же обратится против него, и любое упоминание о теракте в районах гуанодобывающей инфраструктуры будет тут же расценено так, будто это лично он – Эм Вонел – собирается разнести в клочья трубу с целью подрыва экономического благосостояния блистательной Арстотцки.
«Надо что-то делать, – подумал Вонел, – надо что-то делать, иначе за мной придут».
Что делать, Вонел так и не придумал, потому что в следующее мгновение дверь в его кабинет со свистом распахнулась, и в проходе оказался высокий худощавый мужчина в иссиня-черном плаще. По ледяному блеску глаз и мертвящей улыбке Вонел осознал, что настал судный час, что это за ним и что пощады не будет.
– Уважаемый, – грозно произнес незнакомец, – я к вам.
Вонел моментально почувствовал в горле колючий, раздувающийся до гигантских размеров ком, он даже прокашляться не смог, не то что хоть слово сказать, а потому просто кивнул.
– Меня зовут мистер Икс, – незнакомец не спеша подошел к столу, – но вы можете называть меня Вестником. Вы ведь понимаете, от кого я вестник?
Вонел кивнул.
– Вы тут изволили профукать одного весьма ценного кадра, – мистер Икс положил на стол черный кубик, коснулся его, и тот загорелся синеватым сиянием.
Вонел вытаращился на кубик, а потом кивнул.
– Оставил ли подозреваемый после себя какие-либо интересные улики? – спросил мистер Икс.
Вонел кивнул.
– Извольте предоставить их мне, уважаемый, – сказал мистер Икс замогильно.
Вонел вскочил с кресла и повернулся к стене, на которой висел безликий портрет мужчины в военном френче с маршальскими погонами. Лицо мужчины было закрашено черным. Анонимный портрет изображал Главпахана. Вытянувшись и отдав честь неизвестному вождю, особист нажал на потайное место – картина плавно и бесшумно сдвинулась влево, обнажив черный металлический кнопочный сейф.
Трясущиеся пальцы никак не могли набрать нужный код, очки запотели, а воздух превратился в тягучее желе – Вонел слепо и беспомощно тыкал в кнопки, и сейф, выказывая неудовольствие неправильно набранными комбинациями, противно попискивал.
– Соберись, тряпка! – прогрохотал сзади голос, точно гром небесный.
Вонел, ошалело взвизгнув, принялся клацать по кнопкам еще лихорадочней и отчаянней, но это не помогло – сейф продолжил издавать невыносимо высокие звуки, отказывая в доступе.
– Вот она – гордость Арстотцки и слава нации! – сказал мистер Икс грозно. – Вот она – вся суть представителя госбезопасности! Дай, я сам! Повернись ко мне!
Вонел немедленно подчинился, повернулся на голос. Сквозь запотевшие очки он не увидел Вестника, но вдруг почувствовал горячую, просто обжигающую руку на своем лбу, а затем услышал:
– Контакт! Мне нужен контакт!
Вонел тут же безропотно погрузился во тьму. И тьма оказалась вовсе не пугающей, а совсем наоборот – приятной, теплой, родной.
– Так, шифр считан, открываем, – прогудел вездесущий голос. – Что у нас тут? Жесткий диск, паспорт гражданина Кобрастана и мобильный телефон… Интересный телефон. Таких в Арстотцке не делают. Хотя о чем я? Производство хайтека в Арстотцке… смешно. Но таких вообще нигде не делают… Хорошо! Улики изъяты…. Так… что мы тут задумали… надо же… взорвать гуанопровод… он действительно это хочет сделать?.. пусть так, верю… Теперь к тебе вопрос, уважаемый. В нашей дурке намечается очередной перформанс в полном соответствии с мистической доктриной Па-Ханов. В новейшей редакции Сокровенного сказания сказано, что для успешного проведения дела необходима радикальная субъективация братвы через принесение в жертву двух петухов: одного – черного, а другого – красного. Причем черноголовый должен взойти на жертвенный трон добровольно, а красноголовый – принудительно. Ты готов стать добровольцем?
Вонел покорно кивнул.
– Молодец! – прогремела тьма. – Но это особый перформанс, тебе придется расстаться с жизнью. Ты готов расстаться с жизнью ради величия Паханата?