Друг детства также написал, что был децимирован, и теперь едет в военном автобусе, мобильники пока еще не у всех забрали, но обязательно вскорости заберут, и, возможно, он набирает свое последнее сообщение. Столь фаталистическая уверенность в этом возникла потому, что среди мобилизованных ходят упорные слухи, что оружия на всех не хватит, и вместо автоматов будут выдавать малые штыковые лопаты, а если и их не останется, то – просто черенки. Но есть и хорошая новость: говорят, к ним на полигон приедет не кто иной, как знаменитый арстотцкский кинодел, руководитель фонда «Культурный Паханат», ведущий телепередачи «Охотник на пидорасов» Моло-Моло. Великий режиссер благословит святых воинов блистательной Арстотцки на ратный подвиг и священную войну против петушиных полчищ Колечии и их коварных покровителей – заднеприводных сатанистов Объединенной Федерации и Орбистана.
Инспектор отложил телефон. Все-таки у них на работе децимацию провели значительно мягче: утром построили всех работников мужского пола, кроме охраны, перед КПП, поставили картонную коробку и бросили туда свернутые в трубочку листки бумаги. Если вытащил пустую бумажку, значит не призываешься, если досталась бумажка с надписью «годен к строевой и военной службе» – отправляешься на фронт. Однако же и здесь из двадцати семи сотрудников призвали троих, то есть не каждого десятого, а каждого девятого.
Тяжело вздохнув, Инспектор посмотрел на семейное фото, скромно ютящееся в углу стола: сын, жена, теща, родной дядя. А тут еще неделю назад сестру за что-то арестовали. Что-то не то в соцсетях написала, дура. Теперь еще и о племяннице придется заботиться. Ни у кого из родственников нет постоянной работы. Если бы сегодня он вытянул несчастливый жребий, как они все тогда добывали бы средства к существованию? Ну хорошо, дядю, может быть, заберут в действующие боевые подразделения. Даже платить что-то будут. Но долго ли он там со своим здоровьем протянет?
Инспектор вытер пот со лба, посмотрел сквозь стекло на стену коридора, где висел детский рисунок. Он все-таки расщедрился и купил сыну на день рождения дорогущие импортные карандаши. И в благодарность получил это. На листе формата А4 синим цветом был накарябан человечек. У человечка были сабля и пистолет. Из пистолета выходили неровные штришки. Очевидно, человечек означал Инспектора, а штришки из пистолета – пули. Рядом была намалевана красная птица, которая по идее должна была символизировать арстотцкского орла, но Инспектору она отчего-то больше напоминала лежащего на разделочной доске петуха со вспоротым брюхом. И еще на листе разными цветами было написано «Гирой Астоти папа».
Инспектор невольно улыбнулся, а потом задумался – может, послать это творение на ежемесячный конкурс детского военно-патриотического рисунка «Трудитесь, отцы!»? Говорят, первые десять мест получают денежные призы. Хоть какое-то подспорье.
Ведь подспорье сейчас необходимо как никогда. Потому что сразу после проведения мобилизационной децимации было объявлено, что у великого Арстотцкского государства нет средств на укомплектование всех бойцов, призванных на ратный труд, а потому экипироваться новоявленные солдаты обязаны за свой счет и за счет тех счастливчиков, кто не попал под раздачу. Для этого на территории Арстотцки вводится дополнительный налог – военная десятина, – который будет ежемесячно взиматься со всех работающих граждан, не состоящих на данный момент в рядах вооруженных сил Паханата.
Инспектор, наверное, в сотый по счету раз посмотрел на рисунок, который сегодня сразу после децимации повесил на стену, и неожиданно поймал себя на мысли, что сделал это специально. Это был такой глубоко законспирированный бунт против системы. По уставу на стенах можно и нужно вешать только и исключительно благодарственные грамоты от руководства. Однако начальство в последнее время настолько обрыдло, что Инспектор с неимоверным трудом сдерживал себя… и вот, наконец, не стерпел и решился на крайне пассивное и малозаметное выказывание своего недовольства.