«В сравнении с технодикарями ты рассуждаешь весьма зрело, но едва ли тянешь на середнячка-студента из Малого Межорбитального лицея со специализацией по психоистории».
«Это ты сейчас так съязвила? – подумал Мак. – У симбионтов всегда были проблемы с юмором, но я от тебя многого и не требую. Слушай дальше! Чтобы избежать больших разрывов, нужно идти не сверху, а снизу. Тогда и контроль над ресурсами, вероятнее, тоже будет исходить снизу. Нужно попытаться поднять тех, кто наименее заинтересован в действующих порядках, но наиболее страдает от них. Это простые работяги и вообще обычные люди. Они должны понять, что войны лично им никогда не выгодны, что войны случаются затем, чтобы перенаправить еще больший поток ресурсов в пользу тех, кто и так владеет большим количеством благ, а не в пользу тех у кого ничего нет. Наверно, так. Что скажешь, Алиса?»
«Скажу, чтобы ты выбирался отсюда, – бесстрастно ответила Алиса. – Здесь слишком много разлагающейся органики. Это не может благотворно влиять на наш организм и твою психику».
Мак молча согласился, поднялся на ноги, размял руки и плечи. Его неожиданно повело, и он чуть не упал на Сергиу, но удержался, схватившись за край траншеи. Траншея была неглубокая, не доставала даже до груди.
Мак осмотрелся. По всей длине рва лежали трупы. Наверное, мертвецов сорок в общей сложности. Чуть вдали располагались три вытянутых одноэтажных здания с двускатными крышами – казармы. В некоторых окнах горел свет. Возле одной из казарм под фонарем у входа стоял, пошатываясь, опираясь одной рукой о стену, а другой сжимая автомат, напевая что-то себе под нос, камуфлированный толстяк. Мак узнал его. Это был тот самый пузан, бросавшийся похабными черными словечками во время расстрела пленных.
Мак поднял голову: луна и россыпи звезд, бездонная чернота космоса меж тысяч мерцающих огоньков. Несколько минут назад он радовался тому, что молочная планета дала возможность лицезреть местным обитателям небесные тайны, но сейчас это было совсем некстати.
«Как на ладони», – подумал Мак.
Пузатый легионер, вдруг оторвав руку от стены, раскачиваясь и косолапя, направился к траншее. Мак, пригнувшись, прижался к краю рва. Он не видел толстяка, но ощущал его ауру, чуял медленно и неуклонно приближающуюся тушу, от которой поступали нечеткие сигналы рассеянного сознания. Должно быть, так на дикарей действовали алкалоиды или какие-то другие наркотические вещества.
Толстяк, наконец, добрел до траншеи. Он оказался почти рядом с тем местом, где притаился Мак. При желании можно было бы дотянуться рукой до лодыжки пьяного легионера. Бесформенная, уродливая тень легла на мертвого Сергиу, омрачила его блаженный и счастливый лик, закрыла от небесных светил. И мерещилось: улыбка сошла с лица покойника, и тяжкий груз вселенской скорби навис над ним, ибо даже смерть не смогла высвободить его из нескончаемого водоворота Инферно, прислав к нему одурманенного алкоголем и бессмысленным существованием грузного своего вестника.
Подул колючий ветер и черные тучи, будто по сигналу, двинулись навстречу друг другу, сужая кольцо вокруг яркой луны, поглощая мигающие звезды. Молочная планета, обнаружив опасную брешь, стремительно латала дыру, чтобы разумные пленники ее гравитации не задумались случайно о космических просторах и о том, что возможно жить как-то по-другому, без вечной мясорубки во имя бездумных идей и убогих желаний.
Мак пристально следил за пузаном, а пузан, вдруг почесав свободной рукой затылок, посмотрел вверх.
«Что ж, – подумал Мак, – у тебя есть шанс насладиться исчезающей красотой. Даже у такого, как ты, есть шанс».
– Э-э-э… – выдохнул толстяк, пухлые пальцы его сами собой разжались, и автомат упал на землю.
«Всегда есть шанс. Всегда. Вот стоит человек, подленький по своей натуре, не видящий дальше своего живота. Но ведь чувствуется по пси-излучению, что он сыт, пьян, доволен и, кажется, даже сексуально удовлетворен. Все у тебя есть, жалкий человечек. Сейчас, по крайней мере, прямо сейчас не нужно заботиться ни о хлебе насущном, ни о субординации, ни о чем-либо еще. Так почему бы тебе, в самом деле, не посмотреть на небо, не подумать, что там за тучами?»