Мак поморщился. Откуда у симбионтов берется столько гонора?!
– Не знаешь, что сказать? – спросил седобородый. – Или не хочешь отвечать?
– Скорее, второе, – сознался Мак.
– Это хорошо, – сказал седобородый, – а то я тебе чего-нибудь такого наговорю, а ты меня возьмешь и сдашь на ближайшем посту. Мне-то ничего не будет, я отмажусь, но вот не хочется время терять.
– Мне тоже время терять ни к чему, потому иногда лучше молчать, чем говорить, – Мак снова поморщился, так как понял, что только что повторил мысли Алисы.
Ох, уж эти симбионты…
– Раз ты так считаешь, значит с тобой можно и поговорить, хотя ходят слухи, что Негласные Паханы подумывают ввести новую уголовную статью за недостаточный патриотизм, – сказал седобородый. – Это на случай если кто-то захочет отмолчаться, не порицать, но и не одобрять политические решения Паханата. За официально подтвержденную нейтральную позицию скоро тоже будут или штрафовать или упекать в тюрячку. Но это только слухи. Пока что молчание – все еще золото.
– Бред какой-то, – сказал Мак.
– Бред, – согласился седобородый. – А где не бред? Но бред – он и помогает иногда. Я недавно контрабанду провозил через границу Антегрии с Колечией, так знаешь, родной, чем я внимание таможенников отвлек? Знаешь? А я тебе скажу чем – незаметно подкинул книжку арстотцкских народных песен, пословиц и поговорок. Таможенник увидел ее и говорит: «Читать книги и петь песни на арстотцкском языке в нынешних условиях приравнивается к госизмене и уголовно наказывается». При этом говорит он мне это на чистом арстотцкском наречии. Для половины колечианцев, а то и больше, колечианский – не родной язык. А я ему говорю: «Начальничек, у меня вот паспорт Орбистана. Орбистан вам гаубицы дарит, а ты меня арестовывать? Да книжка вообще не моя! Не знаю, что она тут делает. Может, она вообще твоя…». Так вот слово за слово и отвлек от главного, прошел с контрабандой. – Седобородый осклабился. – А если бы этого бреда не было, вертухаи бдительность свою на другое тратили бы, могли б меня и задержать. Я, правда, потом все равно отмазался бы, но время терять не хотелось.
– Это кажется каким-то парадоксом, – задумчиво произнес Мак, – абсурд как догма и как стиль жизни...
«Это только на первый поверхностный взгляд тех, кто плохо учился в Малом Межорбитальном лицее, так кажется», – вмешалась Алиса. Симбионт определенно начала меняться: теперь язвит, вставляет колкости, мыслит сарказмами. Или, возможно, Алиса просто скорректировала тактику общения со своим хозяином, который осмелился нарушить основополагающие законы Межзвездного Содружества Разума.
– Не сейчас, – буркнул Мак, – не до тебя сейчас!
– Ну, хорошо, не хочешь общаться – не будем, – невозмутимо сказал седобородый.
– Нет-нет, это не вам! – поспешил оправдаться Мак. – Мне очень интересно, что вы рассказываете.
– Меня Жоржи зовут, – сказал седобородый и, улыбнувшись, протянул руку, – Жоржи Костава.
– Мак, – сказал Мак и пожал руку. – А то, что у вас… у тебя на коленях лежит – это универсальный девайс для приема и передачи сигналов?
– Это? – Жоржи ткнул пальцем в телефон. – Это мобильник. Ты что не знаешь что такое мобильник? Хотя ты прав, это особый мобильник. Здесь такая штука стоит – можно без палева входить и в арстнет, и в колечнет, и в федернет, и даже в импорнет. Я вот частенько слушаю радио, кукареков из разных стран, когда хочется с человеческой тупости посмеяться. Хочешь послушать?
Жоржи сунул наушник в ухо Маку. Из наушника донеслись истеричные вопли:
«Твари! Подонки! Гниды! Это ж надо быть такими предателями и так не любить свою родину, это ж надо так презирать миролюбивые намерения своего собственного народа и правительства, чтобы говорить: „Мы против войны“! Учтите, скоты, никакой войны нет, есть особое мероприятие. И чтобы вы, недоумки, поглубже засунули свои поганые языки в свои ренегатские жопы, мы доведем дело до конца, мы дератизируем этносадистскую падаль, и, если понадобится, дератизируем и вас! Слишком добрый у нас Главпахан. Я б на его месте давно отправлял бы такое дерьмо на фронт, кровью отрабатывать свой долг перед любимой отчизной!»
Мак с отвращением отдернул наушник.
– Что это? – невольно вырвалось у него. – Кто это? Это главпетух?
Жоржи поднес наушник к уху, прислушался.
– Нет, – сказал он, – это просто петух. Это кукарек Соло-Соло, ведущий на радиостанции «Правда Арстотцки». Ему позволено нести любую чушь, потому что он из касты элитных черноголовых петухов.
– Я не очень понимаю, о чем ты, если честно, – признался Мак.
– Слышал что-нибудь о Сокровенном сказании Па-Ханов? – спросил Жоржи.