– Всем одна сплошная выгода через солидаризацию представителей труда, капитала и государства.
– Нет! – решительно произнесла девушка.
– Ты какого хрена в Арстотцку приперлась? Нахаляву пайку жрать! – рявкнул Каленск. – Понаехало вас тут! Иди работай давай, пока предлагают! Или ты думаешь, у нас на шее всю жизнь сидеть будешь? Нет уж! Тут такое не прокатит! А то, понимаешь, привыкли дармоедствовать, жить за счет Паханата! В общем, решай: или ты будешь в Парадизне честно сосать за зарплату, или останешься здесь и будешь сосать за еду! Я уж об этом позабочусь.
– Верните им паспорта, – сказал Мак как можно спокойней, когда оказался совсем близко к спорящим.
Каленск, стоявший спиной, замер на пару секунд, затем обернулся, пересекся взглядом с Маком. Лицо его мгновенно побагровело, и он яростно выдохнул:
– Ты!
– Здравствуй, Каленск, – сказал Мак. – Как поживаешь?
– Ты! – вытаращенные глаза охранника налились кровью. – Ты! Из-за тебя я здесь! Сука!
Каленск бросился на Мака и, не замахиваясь, резко, по-боксерски, работая исключительно корпусом, нанес левый боковой удар. Однако за две с лишним недели пребывания на молочной планете реакции Мака чрезвычайно обострились. Вредная, но заботливая Алиса свое дело знала – тело быстро модифицировалось и приспосабливалось к окружающей среде. Мак инстинктивно увернулся, играючи поймал кулак охранника в свою ладонь, со всей силой сжал его. Раздался хруст. Затем – вой. Каленск, бледнея, опустился на колени, просипел:
– Пусти, бля!
Мак отпустил. Охранник, подвывая и корчась, повалился наземь. Один из крепких парней засунул руку в оттопыривающийся карман. Мак сообразил – в кармане пистолет. В Мака уже стреляли. Он знал, как это больно. Раны затянулись экстремально быстро, но до сих пор ныли. В один прыжок Мак оказался возле крепыша. Ударил ладонью по плоскому лицу. Ударил в полсилы, чтобы не убить ненароком. Крепыш, мотнув головой, рухнул как подкошенный. Второй засуетился, почти вытащил пистолет – стальная рукоять показалась из кармана, но Мак был уже рядом. Так же ладонью, так же вполсилы, так же по лицу – ударил. Отправил в нокаут вслед за первым. Несколько секунд – и все закончилась, даже не начавшись.
Мак не спеша подошел к Дари Лудуму. Лицо у того было нездорового цвета, с мешками под глазами, взгляд – тяжелый и злой, рот – широкий и кривой, губы – пухлые и порочные, а от ауры его несло пошлым лицемерием, какой-то странной смесью изысканного мещанства с абсолютной беспринципностью и еще с чем-то нехорошим и трудноопределимым. Аура его воняла так, что мозговой эмпатический центр, казалось, сжался от нестерпимого смрада и вот-вот готов был отключиться, чтобы только больше не принимать пси-импульсы этого отвратительного и исключительно мерзкого типа.
Мак протянул руку. Ту самую руку, которой только что в легкую уложил двоих, а третьему покалечил фаланги пальцев. Кожа на ладони была багровой.
– Паспорта, пожалуйста, – сказал Мак, пристально глядя на Дари.
Дари не отвел взгляд, медленно просунул руку во внутренний карман пиджака.
– Ты об этом еще пожалеешь, – тихо, но уверенно произнес он, чуть задрав подбородок.
– Паспорта, пожалуйста, – настойчиво повторил Мак.
Дари вынул руку с двумя книжицами в черном переплете, отдал их Маку. Мак вручил их брюнетке. Брюнетка передала паспорта сестре и вдруг, издав отрывистый клич, с размаху врезала Дари Лудуму носком прямехонько между ног. Дари Лудум поморщился, чуть согнулся, но не завыл, не закричал и не упал, а, уставившись куда-то в землю, сквозь одышку процедил:
– Сучки! Я вам башки поотрываю!
Можно было расходиться. Дело было сделано. Но Мак неожиданно для самого себя отпустил Дари хлесткий тяжелый подзатыльник, от которого тот рухнул лицом в лужу, подняв целый столб мутных брызг.
«Злой я стал, – подумал Мак, осматривая поле боя, – злой и несдержанный…»
Все четыре противника были живы. Эмпатический центр улавливал от трех поверженных врагов нечеткие и прерывистые импульсы существ, находящихся в глубоком обмороке, а от Каленска исходил целый поток болевых ощущений на грани шока.
«А может, я еще слишком добрый, – вздохнув, подумал Мак. – Может, таких надо сразу убивать…»
Впрочем, рефлексировать времени не оставалось – к месту потасовки бежали пятеро охранников. Мак подошел к скулящему Каленску, присел на корточки, коснулся его лба и тихо произнес:
– Контакт! Мне нужен контакт!
Теперь Мак проникал в сознания других людей гораздо легче, чем в первые разы. Теперь ему даже не надо было концентрироваться, чтобы узреть чужую психику в виде гигантского шара. Теперь он просто ее «видел» через касание, и все так же через касание практически сразу же беспрекословно подчинял. Мак модифицировался не только физически, но и ментально.