– Куда угодно, хоть в Республию или Антегрию, лишь бы подальше от этой обезумевшей паханатской помойки, – отвечал еще один.
– Довольны ли мы уровнем своей жизни? – спрашивал Мак у подопытных.
– Можно и лучше, но пока терпимо, – отвечали четверо.
– Мы не всем довольны, – отвечали пятеро.
– Одобряем ли мы политику, проводимую Негласными Паханами? – спрашивал Мак.
– Мы одобряем, – отвечали двое.
– Мы не одобряем, – отвечали другие двое.
– Мы политикой не интересуемся, но жить в Арстотцке стало стремно, – отвечали оставшиеся пятеро.
– Готовы ли мы объединиться с другими работниками и отстаивать свои права перед работодателем? – спрашивал Мак у подопытных.
– Нет, мы не готовы, – отвечали все девять программистов.
– Почему мы не готовы? – спрашивал Мак у подопытных.
– А что мы одни можем сделать? – спрашивали в ответ программисты и добавляли:
– Все равно ничего нельзя изменить.
– Почему мы ничего не можем изменить? – спрашивал Мак у подопытных.
– Потому что у нас кредит, и если нас уволят, нам нечем будет его оплачивать, – отвечали четверо.
– Потому что теперь высокая безработица, а у нас семьи и дети, а за кордоном тоже переизбыток программистов и тоже инфляция, а работать за еду, как другие, охоты никакой у нас нет, – отвечали трое.
– Потому что мы филоним и получаем за это зарплату выше, чем среднестатистическое быдло. Зачем нам что-то менять? – отвечали двое.
Четверых программистов Мак опросил до обеда, еще пятерых – во второй половине дня. В перерыв он спустился в центр наблюдения, где вывел на экран камеру из столовой и включил звук. Там обедали рабочие-станочники. Один из них, губастый, брызгая слюной, воодушевленно рассказывал о мудрости Негласных Паханов. Вчерашний пожар в Министерстве Сельского хозяйства отнюдь не случаен, это была спланированная диверсия калечей. А все потому, что Негласные Паханы, устраивая особое мероприятие по дератизации, просчитали все до мелочей. Не сможет федератская и орбистанская падаль так просто отказаться от гуано. Это не только топливо, но и удобрения. Паханы поступления гуано сократили в два раза – цены поднялись, а орбистанским и федератским чмошникам все равно, скрипя зубами, приходится платить, а зима-то не за горами и будут они мерзнуть, а после зимы весна придет, и удобрений для полей будет у них меньше, чем обычно, и ни хрена путного они у себя не вырастят. Таким образом, голод будет везде, кроме Арстотцки.
– В общем, хотели соснуть у нас с трубы, а соснули хуйца у Паханов, – подытожил губастый и загоготал.
Двое рабочих, сидевших рядом с губастым, подобострастно подхихикнули, остальные почти никак не отреагировали, молча продолжили поглощать свою баланду, и только один плечистый кучерявый мужчина в штопаной робе непроизвольно брезгливо поморщился.
Губастый снова увлеченно заговорил, вспомнил вчерашнее интервью, взятое кукареком Соло-Соло у мудрого аналитика Щелкунчика, который в очередной раз сравнил блистательную Арстотцку с муравейником, наполненным жучками-паразитами. Жучков-паразитов нужно было извести, чтобы спасти родину от надвигающейся опасности.
– И правильно! – плевался слюной губастый, выхаркивая похвальбу. – Правильно говорит предводитель Щелкунчик! Щелкунчик – это голова! Почти как Ширик. Ширик тоже был голова! Жаль, умер, не дожил, не увидел, как мы калечей херачим…
Маку все стало ясно, он отключил звук. Эффект намагничивания: жертва пропаганды пыталась затянуть в воронку аффективного восприятия остальных, превратить еще хоть кого-то в такую же жертву.
Опробовав вулканийскую технику еще на пяти программистах, Мак окончательно выдохся. Вечером он кое-как доковылял до корпоративной общаги, в которой по протекции Мессофа Анеговича ему выделили комнатенку. Там он разделся, поужинал, сходил принял душ и перед сном просмотрел новости в своем мобильнике. Сперва Мак проскроллил новости в арстнете.
В газете «Правда Арстотцки» на первой полосе высветился крупный заголовок: «Боевой корабль на южном берегу затонул! Факт саботажа со стороны Колечии очевиден!».
Мак прочитал статью, но так и не понял, отчего корабль пошел ко дну, и что имелось в виду под «фактом саботажа со стороны Колечии». То ли кто-то из команды неосторожно покурил возле боеприпасов, то ли это гексакоптер-самоубийца прилетел со стороны Колечии, то ли был шторм и боевое судно напоролось на риф, отчего и затонуло, то ли имели место все три причины сразу. Все было сброшено в одну кучу, беспорядочно перемешано и подано без каких-либо внутренних логических структур. Вне всяких сомнений, чтобы так писать, нужно было иметь определенный талант.