А я уже и забыла об этом. Ну да… Было дело, когда меня заперли здесь и я на стены лезла от тоски, злости и незнания. Вроде бы всё не так уж давно и было.
- Присаживайся, - предложил Вадим, указывая на стул.
- А где те барные недоразумения делись? – интересуюсь.
- Заменил, тебе ведь они не нравились, да и я здесь не устраиваю вечера, так что надобности в барных табуретах мало, - спокойно отвечает Воронов и отправляет первую тарелку в микроволновку.
- Ясно, - я уселась и уставилась куда-то перед собой, в пространство.
Что говорить, как себя вести – я не знала, поэтому лучше просто помолчать.
- Ты себя хорошо чувствуешь? – вдруг спросил Вадим, поставив передо мной тарелку с ужином.
Я не сразу поняла, что именно он имел в виду, когда дошло, захотелось вскрыться. Воронов про ребенка спрашивал, я же беременная, а беременные вроде бы должны себя как-то по-особенному чувствовать. Правда, я была прежней. Вычищенной, если быть точной.
- Нормально, - ответ получается сухим.
- Я тебя к врачу записал. Хороший специалист. Знаю, ты докторов не любишь, но нужно взрослеть. Позже уедешь к сестре в Италию, она сейчас не там, как вернется, я тебя сразу же отправлю, - Вадим говорил чётко, немного строго, а главное таким тоном, который исключал любые возражения.
Блять! Доктор! Вот только этого мне для полного счастья и не хватало! Я заёрзала на своем месте, не зная, что блин дальше мне делать.
- Не хочу я ни к каким врачам, - недовольно бурчу.
- Это не обсуждается. Нужно узнать срок и удостовериться, что с тобой всё хорошо. Не знаю, нормально ли то, что ты в обморок упала. Возможно, витамины какие-нибудь пропишут.
Задача усложнялась буквально на глазах. Твою мать! Меня начала охватывать паника, а признание так комом и стояло в горле: ни проглотить его, ни выхаркнуть. У меня такое состояние часто бывало, когда Стелла Георгиевна вызывала меня к доске и при всех детях унижала. Ведь понимала, что она не права, понимала, что не заслуживаю всего этого, а сказать не могла. Вот этот гребанный ком застревал в горле и всё. Так и здесь… Ну скажи ты уже! Скажи и всё, а не могу. Стоит какой-то невидимый блок и ничего с ним не сделаешь. Прекрасно понимаю, что моя скрытность будет прокатывать до поры до времени, а потом всё откроется. А «блокировка» проклятая прочная зараза, никакие доводы разума ее не берут.
- Идём, - проговорил Вадим. – Поужинаем перед телевизором.
Мы побросали на пол подушки и удобно уселись. Не уверена, что Воронов привык к такому беспорядку, но кажется, он просто хотел стереть все возможные границы между нами, вот и пошел наперекор собственным принципам.
Я буквально запихивала в себя ужин, пока по плазме шла достаточно тупая комедия. И пол вроде бы гладкий, и подушки мягкие, а я всё равно, будто на сотне иголок сижу. Кое-как я всё-таки съела свой ужин. Вадим, несмотря на то, что иногда смеялся с каких-то шуточек в фильме, периодически поглядывал на меня взволнованным взглядом. А мне только от этого приглушенного смеха чуть-чуть на рваной душе теплее становилось.
Отставив тарелку в сторону, я медленно подползла к Вадиму, будто побитая собака. Так хотелось тепла и простого уюта, просто спокойствия.
- Ты чего? – Вадим без колебаний обнял меня, забыв про фильм.
- Я просто люблю тебя, а это причиняет боль, - я уткнулась носом ему в шею и глубоко вздохнула.
4.
Когда я проснулась Вадима уже дома не было. Его это умение бесшумно исчезать, словно растворяться, временами даже пугает, будто бы Воронова и не существует вовсе и я себе его придумала. Но в любом случае, мне стало гораздо легче, когда я не застала Вадима рядом с собой. Не надо играть роль, не надо пытаться выдавить из себя эмоции.
Перекатившись на спину, я зажмурилась, словно от сильной зубной боли и всхлипнула. Я просто не выдерживала. Ощущение какой-то внутренней натянутости бесконечно ныло где-то в животе и отдавалось стуком мелких молоточков в висках. Я загибалась и это охренеть как лупило по моей вытраханой еще с детства психике.
За окном ярко светило солнце и небо было таким голубым-голубым, будто море, перевернутое нависло над головой. С кровати я не встала, а буквально сползла. Шаркая ногами по полу, зашла на кухню, где меня уже ждал небольшой завтрак и записка, которая напомнила о том, что визит к доктору неизбежен.
Сука! Похоже, от этого никак не отвертеться. Я кое-как затолкала в себя несколько бутербродов с красной рыбой и свежими овощами. Вкуса не чувствовала, словно бумагу жевала. Надо что-то решать, причем немедленно. Если я просто поеду к доктору, и он узнает, что я…. Что меня… В общем, вся правда раскроется, ее тут же узнает Вадим. Какова будет его реакция совсем несложно догадаться. Вот только не знаю, что буду делать и куда всё это меня заведет. А вот Доронин ждать не станет. Я и так никак не могу выполнить то, что он от меня требует, а если всё затянется, мэр с лёгкостью воспользуется моими болевыми точками, а мне этого совсем не хочется. Пиздец.