Когда пришла Софья, я стояла у окна и рассматривала ночное небо. Ужин давно был готов, я его подогрела, но есть совсем ничего не хотелось. Как бы я ни пыталась перестать думать о встрече с Вадимом, назойливые мысли всё равно вколачивались ржавыми гвоздями в черепную коробку. Я не отдам Вадиму ребенка. Не знаю, каким образом я это смогу устроить, но он его не получит. Никогда.
- Ты почему стоишь тут? – спросила Софья и бросила свою сумку на диван.
- Ты знаешь Воронова? – хотелось произнести эти слова как факт, но получился вопрос.
- Он приходил, - догадалась Софья.
- Откуда ты его знаешь?
- Это давняя история. Она, к счастью, закончилась много лет назад, - удивительно, что Софья не поспешила уйти от ответа. – Что он от тебя хотел?
- Ты изначально знала, что я была с ним?
- Да, знала.
- И наша встреча оказалась не случайной?
- Нет. Но должна была случиться немного при других обстоятельствах, - Софья глубоко вздохнула. – Что он тебе сказал?
- Сказал, что заберет ребенка, если я его, конечно же, выношу, - я невесело улыбнулась.
После встречи с Вадимом я вдруг почувствовала себя абсолютно пустой.
- Вот же урод, - Софья ударила себя кулаком по колену.
- Почему ты не рассказала мне, что знаешь его? – я повернулась к женщине лицом.
- Не уверена, чтобы это пошло тебе на пользу. А ты почему ничего не рассказала?
- А что мне рассказывать? Всё, что случилось – трудно вспоминать. Я себя грязной всё еще ощущаю. Вадим убежден, что я его предела, что никакого ребенка либо не было, либо я им специально пожертвовала. Всё так сложилось по-дурацки… Слушать он меня не хочет, а я… Я ведь и вправду виновата, что сразу не рассказала про шантаж Доронина и это стоило мне жизни нашего ребенка, - меня всю внезапно затрясло.
- Так, - Софья резко встала с дивана и подошла ко мне. – Тебе нельзя волноваться. Завтра предстоит сложный день, и ты должна быть в форме.
- Я знаю… Знаю. Просто, - мысли совершенно не хотели выстраиваться в единую логическую цепочку и это меня так бесило. Я саму себя сейчас дико бесила.
- Я с тобой, девочка. И Ирина тоже с тобой.
- Ирина?
- Это она меня уговорила тебе помочь. Я хорошо знаю Вадима, в гневе он умеет быть сущим дьяволом. Раз он так остро реагирует на тебя, значит, ты всё еще ему небезразлична, в противном случае, его бы здесь не было.
- Небезразлична? – возмущенно переспросила я. – Он угрожает отобрать у меня ребенка! И лучше бы он наплевал на меня, чем говорил все эти слова!
- Успокойся, - Софья обняла меня. – Ты только навредишь ребенку. Я понимаю, тебе сложно сейчас, но ты должна полностью сконцентрироваться на завтрашнем дне.
- А если я умру? Если мой дурацкий организм непредсказуемо себя поведет? Я не хочу умирать. А зная, какой «везучей» я иногда могу быть, то возможно всякое.
- Всё будет хорошо, - Софья внимательно посмотрела на меня. – Я тебе это обещаю. Ты не умрешь, и ребенок твой тоже не умрет. Эта операция не такая страшная, как тебе кажется. Ты у нас боец, забыла?
- Нет, - твёрдо ответила я.
- Вот и славно. Сейчас мы поужинаем, ты успокоишься. Как ты себя сегодня чувствуешь?
- Нормально, - немного успокоившись, ответила я.
- Отлично. Никаких осложнений не будет. Глазом не успеешь моргнуть, а уже всё закончится. Думай о себе, о ребенке, это сейчас самое главное.
Я постаралась прислушаться к словам Софьи, но завтрашний день всё равно жутко пугал меня. Я ведь не трусиха, тогда почему так ошалело боюсь? Давай, Алиска, бери себя в руки! Завтра тебя ждет серьезный бой. С этой установкой я прошла вслед за Софьей на кухню, чтобы поужинать.
14.
Я заткнула свой страх. Приказала ему затаиться в самом укромном уголке моего сознания и даже не сметь рыпаться. Сегодня настал очень важный день для меня и малыша. Наложение швов на шейку матки поможет ей удержать ребенка и снизить риск преждевременных родов. После этой процедуры мне еще будет назначен курс препаратов. Никаких тяжестей, никаких стрессов. В принципе, это важно для любой беременной женщины, но в моем случае любое негативное влияние находится под строжайшим запретом. Любой, даже самый маленький риск может привести к жестоким последствиям.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила меня Софья утром, когда мы собирались в больницу.
- Воинственно, - твёрдо ответила я.
- Это верное настроение, - женщина едва заметно улыбнулась мне.
Мы больше не касались темы, связанной с вчерашним визитом Воронова. Как бы мне не хотелось переосмыслить всё то, что произошло, но я себя принудила заблокировать любые мысли о Вадиме. Сейчас на первом месте у меня ребенок и его жизнь. Об остальном я подумаю позже.