Когда мы уже ехали в больницу, я начала ощущать первые импульсы страха. Не знаю почему, но в голове крошечной кривой занозой сидел необоснованный страх, что я умру на операционном столе. Возможно, этот страх был навеян моей давней неприязнью к больничным кабинетам и людям в белых халатах. Да, какое-то время я работала на Софью и привыкла к больничной обстановке. Но, видимо, привыкла я не до конца, раз всё еще боюсь.
Заламывая пальцы, я больно кусала губы и медленно считал каждый удар своего сердца. Один… Два… Три… Софья сто раз уже мне объясняла, как будет проходить операция. Я повторяла про себя ее слова, стараясь сохранить внутреннее спокойствие. Процедура будет проводиться под общим наркозом. Его состав тщательно проконтролирует мой анестезиолог, опираясь на особенности моего организма и срок беременности. Бояться нечего.
Я быстро смогу вернуться к своей привычной жизни, жестко контролируя прием препаратов и исключая любую даже крошечную возможность физической или эмоциональной нагрузки. С последним явно могут возникнуть трудности, потому что сложно быть спокойной, когда тебе угрожают отнять ребенка. И кто угрожает? Мужчина, которого я любила. Мужчина, который является главой местной мафии.
Закрыв глаза, я помассировала пальцами веки, стараясь заблокировать мысли о Воронове. Не сейчас. О нем подумаю позже.
- Всё хорошо? – спросила Софья, обеспокоенно посмотрев на меня.
Я глянула на дорогу, прикусив внутреннюю сторону щеки.
- Да. Всё замечательно.
В больнице нас уже встретили медсестра и мой гинеколог. Пусть страх я хоть как-то и могла подавить, но побороть бешено колотящееся сердце никак не получалось. В голове пульсировала красными буквами одна мысль: «Я не хочу умирать». Так некстати вспомнился эпизод, когда подручный Доронина вколол мне какую-то дрянь. Тогда я отключилась и потеряла ребенка.
Снова помассировав веки, я шумно втянула носом воздух и тихо выдохнула через рот. Пусть Софья и была рядом со мной, но я всё равно вдруг почувствовала себя одинокой. Почему-то вспомнилась мама, лицо которой стёрлось из моей памяти. У меня нет никого родней, чем мой малыш.
- Ты справишься, - Софья напоследок обняла. – Я тебя потом встречу, когда всё закончится.
- Хорошо, - я слабо улыбнулась. – И… спасибо за всё.
- Алис, ты говоришь так, будто прощаешься. Не драматизируй.
Когда меня готовили к наркозу, я лежала смирно и смотрела в белый потолок. Обкусанные губы немного жгли. Я, почти не моргая, рассматривала потолок, ощущая, как кончики моих пальцев дрожат.
- Не волнуйтесь, - обратилась ко мне анестезиолог.
- Боюсь наркоза, - тихо призналась я.
- От наркоза вы точно не умрете. Я врач анестезиолог-реаниматолог, так что не дам вам умереть. Это нормально. Многие боятся. Вы еще хорошо держитесь. Взрослая, красивая. Малыш родится, и вы будете самой хорошей мамочкой, - женщина врач говорила так уверенно, что я невольно расслабилась. – Будем вводить внутривенно. Игл не боитесь?
- Деваться уже некуда, - мрачно пошутила я.
- Начните обратный отсчет, - предложила анестезиолог, когда ввела наркоз.
Кажется, я успела только упомянуть девятку, на восьмерке язык уже заплёлся. Я смутно видела силуэт медсестры и врача. Сознание безвозвратно отключилось под действием наркоза.
***
Софья находилась у себя в кабинете, нервно перебирая меж пальцев ручку. Важно уметь сохранять спокойствие и в этом деле Софья уже давно преуспела. Но за Алису всё равно было тревожно. Маленькая худая воительница, которая так необычайно гармонично соединяла в себе стойкость и хрупкость. Она была, как камень с тонкой хрустальной сердцевиной. И есть все шансы, что и малыш унаследует острое стремление матери выжить, выкарабкаться на поверхность.
Сохраняя холодный рассудок, Софья всё равно не могла прекратить удивляться тем проблемам, что усердно пытались победить малютку. Ребенок еще формировался, но давал своей матери стимул не падать духом и храбро принимать все удары, что постоянно наносила судьба.
После операции всё обязательно наладится. Не успеют оглянуться, как уже нужно будет готовиться к родам. Есть вероятность, что роды состоятся раньше назначенного срока, но это вполне нормально, учитывая особенности организма Алисы.
Софья уже хотела вернуться к работе, но в ее кабинет без стука неожиданно вошел Вадим. Он был сердит, в голубых глазах словно застыл лёд.