Этот момент я запомнила так четко, что уже вряд ли когда-нибудь его забуду. На сердце стало теплее. Может, меня всё-таки знатно пришибло наркозом, и я всё еще витаю в галлюцинациях? Или мне всё-таки кто-то сверху решил щедро подарить крохотный кусочек счастья?
- Кое-кто очень сильно хочет тебя увидеть, - прошептал Вадим.
- Кто?
Он аккуратно убрал руку, поднялся со стула и ушел. Через несколько секунд на пороге моей палаты появились Леся и Петя.
- Да, мать, выглядишь так себе, - присвистнул Петя.
Улыбка у обоих до ушей. На глазах слёзы. Если бы я сейчас могла соскочить с кровати, то стопроцентно снесла этих оболтусов с ног.
- Да вот, решила лечь, прикорнуть, - вернула я шутку Петьке.
С друзьями, к сожалению, не удалось долго поболтать. В основном говорили обо мне, ребенке и нашем здоровьем. Я так много всего хотела спросить у Леси и Пети! Но язык меня слушался не очень хорошо, а потом еще и медсестра пришла, заявив, что часы посещения закончились.
- Вы ведь больше не исчезните, правда? – с какой-то щенячьей надеждой спросила я у друзей.
- Нет, мать, не уйдем, - ободряющим тоном ответил Петька. – Думаю, больше твой кавалер не станет для нас препятствием.
В этом всём и был Вадим. Отнял у меня друзей, чтобы сделать побольней. Самому ведь определенно больно было, но это его совсем не остановило. Мстил мне. За предательство. За свое разбитое сердце. Мстил жестоко. А по итогу… По итогу до чёртиков испугался, что я могла помереть. Ну и почему люди иногда бывают такими дураками?
Через несколько дней меня выписали. Я была очень благодарна Софье за ее заботу и поддержку. Если бы не она, не знаю, что со мной случилось. Честное слово. Отправилась бы к предкам. Вадим твёрдо заявил, что я переезжаю к нему. Кажется, он всё же принял ту мысль, что я ношу его ребенка и тот страх, что был в его глазах после моего пробуждения, что-то изменил в мыслях Воронова. Он не стал другим. Всё такой же. И глаза-льдинки такие же. Но… Ненависть. Эта горькая, жуткая и колючая штука… Она куда-то исчезла. Вадим больше не источал ненависть по отношению ко мне. Эта жуткая удавка была сброшена. Может, для нас еще не всё потеряно?
Вновь вернуться в дома Вадима было немного странно. Такое ощущение, что я вспомнила давно забытый сон. Когда-то вдвоем мы были счастливы, несмотря на опасности, проблемы и запреты. С тех пор много воды утекло. Ощущалась некоторая неловкость, словно всё между нами впервые.
Я никогда не отличалась крепким терпением, поэтому хотела немедленно расставить все точки над «i». Потому что уже просто физически было невыносимо выдерживать между мной и Вадимом вот эту дрянную паузу.
- Я… Мы должны поговорить, - решительно заявил я, аккуратно присев на диван в гостиной.
- Ты уверена, что это не может подождать до лучших времен? – Вадим нервно потёр шею. – Я и так дерьмово с тобой поступил и… подвергать ребенка опасности не хочу.
- Всё будет в порядке. Я не хочу, чтобы между нами продолжала расти стена. Ты уже не тот, да и я тоже изменилась.
Воронов сел рядом со мной и провел пальцами по подбородку. Это было не просто – вновь вспомнить весь тот кошмар. Непросто обо всём рассказывать Вадиму и при этом не упустить ни единой детали. До этого он и слушать меня не хотел. Сотворил со мной жуткие вещи, но… Мы оба были ранены. Оба любили. Ненавидели. И оба наделали кучу ошибок.
Говорить о ребенке, которого цепные псы Доронина буквально выдрали из меня, оказалось сложней всего. Но я справилась и мне вдруг стало легче. Тот неподъемный груз, висевший на моей шее, вдруг резко куда-то испарился. Это было просто неописуемое чувство легкости!
Вадим ни разу меня не перебил. Он находился в диком напряжении. Его выдавали взгляд, плечи и плотно сомкнутые в замок руки. Воронов сидел ко мне боком и всматривался в пол. Уверена, мой рассказ всколыхнул что-то в Вадиме. Возможно, что-то вызвало боль, что-то негодование.
- Я сам виноват в том, что произошло, - тихо произнес он, когда между нами повисло молчание. – Не могу простить себе то, что был таким слепым придурком. Всё указывало на то, что ты в сговоре с Дорониным.
- Так и было, - еще тише ответила я. – Но недобровольно.
- Я просчитался, Алис. Жестко и по всем пунктам. Не понимаю, как мне не хватило ума и проницательности всё сразу раскрыть, - Вадим тяжело вздохнул. – Ты сама во всём этом столько времени варилась. Но почему не рассказала? Почему? – он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.