- Я испугалась. Доронин так запугал меня, что я уже не верила в свое освобождение. Да, я всерьез думала, что даже ты мне помочь не сможешь, - я спрятала свое лицо в руках. – Моя трусость дорого мне обошлась.
- Моя глупость – тоже, - Вадим придвинулся ближе ко мне. – Я ненавидел и тебя, и себя. Думал, что это настоящее чувство. А когда всерьез решил, что могу тебя потерять, понял, что просто обманывал себя. Пытался убежать от правды. Я не знаю, как всё это исправить, но… Я сделаю всё, чтобы наш ребенок родился и был в безопасности. И, может, когда-то ты простишь меня.
- А ты меня, - совсем тихо отозвалась я и прижалась лбом к плечу Вадима.
16.
Период беременности протекал значительно легче и спокойней, чем я себе изначально представляла. Очень часто хотелось спать. Я набрала килограммы, но меня это ни капли не тревожило. И так всю жизнь худющей ходила. Скелет на ножках и обтянутый кожей. Коленки перестали быть острыми. На щеках появился здоровый румянец.
Время тихо и медленно плыло вперед. Вадим тщательно позаботился о моем комфорте и безопасности. Было даже как-то странно перестать испытывать острую потребность в работе, чтобы не умереть с голоду. Мне вообще не нужно было работать. Софья говорит, что сейчас моя основная работа – выносить и подарить жизнь ребенку. Вот этим я усердно и занималась.
Друзья часто наведывались ко мне. Как же я по ним скучала! Пусть между мной и Вадимом всё еще витала некая прохлада и мы ощутимо держали друг друга на расстоянии, но это было намного лучше молчания и тихой взаимной ненависти. Огромный и невероятно тяжелый груз рассыпался на песчинки и рассеялся по ветру. Всё самое страшное осталось позади. О грядущих родах я старалась думать исключительно в позитивном ключе. Хватит с меня страшилок. И так перед операцией напугала себя до смерти. Дура!
Вадим приезжал домой нечасто, впрочем, как и когда-то. Хоть в чем-то осталась привычная и давно выученная стабильность. Я стояла в спальне у большого прямоугольного зеркала и рассматривала свой уже довольно большой живот с разных сторон. Мне нравилось наблюдать за тем, как меняется мое тело. Мне нравился мой живот и мой румянец. Впервые я по-настоящему любовалась собой. Правда, вот поясницу начало в последнее время нещадно тянуть, поэтому я чаще сижу, чем хожу.
Опустив ладони на живот, я почувствовала ответный толчок малыша. Сердце сжалось в сладкой радостной боли. Скоро я стану матерью и в это всё еще не верилось. Кем я была? Беспризорницей. Просто бешенной девчонкой, которая могла любому врезать по зубам, уличной кошкой, тенью. Теперь всё изменилось.
- Я никому не позволю тебя обидеть, - обратилась я к малышу. – Слышишь меня? Никому. Разорву любому глотку, кто захочет причинить тебе боль. Расцарапаю лицо всем негодяям, но ты всегда будешь под моей защитой. Буду биться до последнего, если потребуется, - я обняла свой живот.
- Должно быть, в прошлой жизни ты была амазонкой, - раздался за моей спиной тихий голос Вадима.
Я подняла голову. Наши взгляды встретились в зеркале. Вадим возвышался позади меня. Неизменный черный пиджак. Всё те же глаза-льдинки. Шрам на щеке. Тёмные волосы. Рядом с ним я казалась всё такой же крошечной, как и когда-то. Правда теперь еще похожа на маленький бочонок.
- А это плохо? – спросила я у Вадима.
- Нет. Думаю, твой огонь никто укротить не сможет и не завидую тому, кто попытается тебя обидеть, - он улыбнулся лишь краешками губ и посмотрел на мой живот.
- Хочешь прикоснуться? – спросила я и повернулась к Воронову лицом.
Он сейчас выглядел немного растерянно и напряженно. Такое ощущение, будто я Вадиму предложила что-то такое невероятное. Стало даже смешно.
- Да, - завороженно выдохнул он, рассматривая мой живот.
Я взяла Вадима за руку и прижала ее к малышу. Он тут же толкнулся, будто учуял присутствие отца. Почему-то я была уверена, что должен родиться мальчик. Это уверенность казалась мне такой же абсолютной, как и то, что в свое время я потеряла девочку. Не знаю, смогу ли я справиться с двумя Вороновыми.
- Он толкается, - вдруг завороженно произнес Вадим.
- Причем часто и очень активно. Это первый мальчишка в моей жизни, который пинает меня, но не получает в ответ.
- Думаешь, это мальчик? – Воронов взволновано посмотрел на меня и вдруг так дико захотелось впитаться в его тонкие малиновые губы поцелуем.
- Есть такое предчувствие.
Вадим убрал руку и аккуратно опустил ткань моей футболки, скрывая живот.
Этой ночью он ночевал дома. Правда, в своей спальне, а я в своей.