Он пробормотал что-то вроде:
— Нет доказательств — нет преступления, — и швырнул меня к открытой двери машины.
Мое тело буквально полетело. Там была рука, тянущаяся из темноты, чтобы схватить меня.
Я услышала безумный смех О’Лири, глаза расширились, когда я приземлилась, споткнулась и… упала прямо на Айлу, которая вдруг оказалась лицом ко мне и спиной к открытой двери. У нее было время подарить мне одну печальную улыбку, прежде чем она толкнула меня назад. Я снова упала, а рука схватила ее за грязную белую ночную рубашку и утащила в темную бездну. Машина сорвалась с места еще до того, как дверь полностью закрылась, и Айла исчезла.
Позади меня раздались новые выстрелы. Руки схватили меня, и я вздрогнула, дергаясь, пытаясь подняться на ноги.
— Т-с-с, т-с-с, т-с-с, — услышала я. — Это мы, куколка.
Бодхи. Мое тело расслабилось от облегчения, и я обернулась, чтобы увидеть всех на коленях вокруг меня, протягивающих руки, чтобы помочь. О’Лири лежал на земле в нескольких шагах. Деклан удерживал его, пока Рейна заковывала ему руки в наручники. Вокруг мигали огни, оперативники сдерживали людей и заталкивали их в машины, чтобы увезти.
Я бросилась в объятия Романа, потому что он был ближе всего ко мне.
— Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя, — шептала я снова и снова, глядя на каждого из них.
Я ни на секунду не сомневалась, что они придут за мной, что пройдут всю Землю, чтобы найти меня, если это будет нужно. Мне нужно было сказать им это до задания, но хотела дождаться идеального момента. Жизнь непредсказуема, и мне не хотелось, чтобы они хоть на мгновение сомневались в моих чувствах.
На мгновение я испугалась, что они ничего не скажут, но потом каждый из них ответил. Рафе и Эвандер переглянулись, прежде чем Эвандер сказал:
— Мы знаем. Связь дала нам понять, что ты нас любишь, как только мы отметили тебя.
— Признаться честно, я не так собирался это сказать. Думал устроить изысканный ужин с вином. Но разве ты не почувствовала это через связь с нами? Ты завладела моим сердцем с того момента, как сказала, что мои деньги всего лишь вещи, — поддразнил Рафе.
Тогда я еще не понимала, потому что не знала, как это должно ощущаться. Мне пришлось сосредоточится. И внезапно я осознала: их чувства ко мне были такими же глубокими и искренними. Они действительно любили меня.
Мой взгляд встретился с Торном, и он, как всегда лаконично, произнес:
— Моя!
И я улыбнулась. Это было так в его духе.
— Я тоже тебя люблю, Маленькая Звездочка, — прошептал Роман, прижимаясь лицом к моим волосам.
— Я полюбил тебя первым! — крикнул Бодхи. — Еще тогда, когда ты просила рассказать тебе о Дельтах и Омегах.
Немного отстранившись от Романа, я поцеловала Бодхи в щеку, затем Рафе, Эвандера и Торна.
— Я люблю тебя, Муза, — сказал Эвандер, притягивая меня к себе.
Его объятия оказались слишком крепкими, и я закашляла. Прикрывая рот рукой, и почувствовала, как что-то теплое стекает по ладони.
— Что это, mon ange? — Рафе схватил мою руку и осветил ее светом коммуникатора.
— Это кровь? — спросил Эвандер. — Ты только что откашляла кровь?
Не дожидаясь ответа, он резко поднял меня с земли одним движением.
— Ты можешь захлебнутся собственной кровью, а сидишь тут на земле и заставляешь нас говорить о чувствах, как будто мы на пикнике?! — впервые с тех пор, как я его знала, Бодхи звучал полностью раздраженно. — У тебя серьезные проблемы, юная леди.
— Пикник… был бы… милым. Я никогда… — слова застряли в горле, и я замолчала, пока они не понесли меня к ближайшей машине.
Вскоре мы уже мчались в больницу.
— Ты никогда не была на пикнике? — с притворным возмущением переспросил Бодхи.
Я покачала головой.
— Что еще ты не делала? — спросил Роман. Я открыла рот, чтобы ответить, но он поднял руку, чтобы остановить меня. — Не важно. Не отвечай. Тебе придется составить список всего, чего ты не делала, чтобы мы убедились, что сделаем это с тобой.
Мы быстро прибыли в больницу, и поскольку я была травмированной Омегой, меня сразу направили в специальное отделение. После рентгена и обследований выяснилось, что у меня сломаны ребра и есть небольшой прокол легкого, который, по словам врача, должен зажить сам.
В основном, он прописал много отдыха и очень минимальную активность, потому что моя течка была неизбежна. Температура тела поднималась. Остановить ее теперь было нельзя. С учетом того, как сильно мужчины любили носить меня на руках, это не должно было стать проблемой. Первые течки обычно не длятся долго, может, два дня, но если Омега не в идеальной физической форме, тело может сильнее бороться за деторождение, продлевая течку.