Наш Даррен подошел, прочитал внимательно, куда Дороги сегодня ведут, и вернулся к нам — мрачный, задумчивый. Я его спрашиваю: что, сидеть нам здесь, покуда Сильвана не откроется? А он ответил, что нам лучше всего появления корчмы дождаться, может, с проводником повезет. Указатели все чужие, почти все… Габриэль поинтересовался, что значит «почти», потому как Лоцман зря ни полслова не скажет, ну и получил ответ: «Один из указателей на моем родном языке написан…». Вот оно как. Миледи говорила мне, что Даррен не наш, из другого мира, с какой-то Соседней Страницы, и дорога домой ему закрыта — нарушил он что-то, когда уходил. А тут — прямой намек, что вернуться можно, только пожелай. Безусловно, по дому он тоскует, это только слепой не заметит. Помню, как он сказал однажды, когда мы в Демуре под открытым небом заночевали, что ему родного неба не хватает, нет здесь той красоты, не восходят над горизонтом два сияющих звездных скопления — Глаза Господа. Эх, если бы могла, обязательно попросила бы взять меня туда, ну хоть одним глазком поглядеть…
Лейтенант наш смутился, конечно, а я, видать, мозги совсем от усталости помутились, еще и масла в огонь подлила, спрашиваю: «А что там написано…».
— Афраэ, это город такой на самой границе пустыни, — ответил Лоцман, а сам смотрит куда-то в даль поверх наших голов, а в глазах лед… Вспоминает, наверное.
Миледи подошла, положила руку ему на плечо, сказала тихонько что-то на его языке, и Даррен сразу оттаял, засветился весь изнутри, глазищи зеленые сияют, что твои звезды… Нет, не понимаю я нашу герцогиню. Ну скажите мне ради Великой Матери, зачем гоняться за миражом, когда рядом… Ну да ладно, не нашего крестьянского ума это дело, да и сердцу не прикажешь.
Ветер стих, мигнул в небе полный Семел, и Корчма, как ни в чем не бывало, появилась на старом месте; как всегда — окна светятся теплым золотистым светом, дверь приветливо распахнута, и пахнет вкусно — мясом со специями и чем-то сдобным еще… Кушать-то хочется, особенно, неизвестно сколько времени мечом помахавши. Прямо скажу, обрадовались мы все, точно дети малые…
Заходим мы, а там… Зал чудной — часть освещена, часть в тени, и не понятно, большой он или маленький, в глубине три очага горят, но света от них… Народу разного полно, но ни кто никому не мешает, и столиков свободных достаточно. За стойкой хозяин — здоровенный детина в кожаной безрукавке, на левой руке от плеча до локтя диковинная татуировка, вязь непонятных знаков, оплетенных дикой розой, и в темноте этот рисунок бледно-зеленым светится… Ну и взгляд у него, брр….
Боже ты мой, какого только народу в этой корчме нет! И вид у многих, прямо скажем, разбойничий, некоторые в доспехах и вооружены до зубов, а некоторые вообще на людей-то не похожи, только что ходят на двух ногах. Вон, в углу самый настоящий высший вампир отдыхает, это вам не ямурлакские полуживотные — самый настоящий человек, только вот клыки его выдают. Такие, говорят, давным-давно в Ямурлаке жили, да перебили их всех, а может, сами по Древним Дорогам ушли. А за соседним столиком целая компания гномов пиво попивает — и ничего! Не удивлюсь, если кое-кто из посетителей и тени не отбрасывает, и в зеркале не отражается.
Для нас я выбрал удобный столик рядом с одним из очагов: и тепло, и вход хорошо просматривается. Конечно, мы Охотников ловко с хвоста скинули, да только чует мое сердце, что это не надолго… Мы и не заметили, как нам ужин принесли. Надо сказать, готовят здесь мастерски.
Рядом, в нише, за столом тоже какой-то одинокий путник пристроился, даже капюшон не снимает, видать, тоже прячется, как и мы. И чего он так на нашу миледи уставился, вон, она уже спиной его взгляд почувствовала, кивает мне… Нет, госпожа, не вижу я его лица, только глаза льдинками из-под капюшона поблескивают. Эх, не стоит Вам вставать, не нужно к самому огню, вдруг здесь ищейки Великого мастера… Ладно, молчу, разве женщину переспоришь. У нее всегда свои резоны, и не боится ведь, что интересно, против правил действовать. Вон, с дорогами как удачно получилось.
Ага, этот, что в нише сидел, тоже к огню потянулся. Что-то лицо у него знакомое, мне почему-то его величество Сварог сразу на ум пришел, да не может этого быть…
Нет, с ужином надо было поосторожнее, или вино здесь крепкое слишком, а то разомлел совсем, глаза слипаются. Да и Одри носом клюет… Господи, да что за наваждение, может хоть Лоцман наш не заснет…
До чего же они вымотались, мои спутники, хорошо, что корчма здесь настоящая… Что за странное ощущение преследует меня здесь, точно смотрит в спину кто-то. Теперь точно знаю — тот посетитель, что в нише прячется, это он… Пойду-ка я к очагу, посмотрю, может он тоже на свет выползет. У огня абсолютно безопасно, не простой огонь в этих очагах горит, знающему человеку сразу видно, сколько чар там наплетено. Хороших чар, светлых, добрых, но настолько древних… Кто знает, сколько существует Корчма, и скольких хозяев она сменила. Хотя существует легенда о том, что хозяин-то здесь всегда один и тот же, только выглядит он по-разному. Вот и наш загадочный наблюдатель к огню вышел, лица все равно не разглядеть — специально по ту сторону очага встал. Фигура до боли знакомая… И жесты… Боже всемогущий, не может этого быть. Я их никогда не перепутаю, отца и сына. Искала его долго и безуспешно на Таларе, а надо было здесь, на древнем перекрестке спросить. Капюшон скинул, закуривает… Он, конечно. Гэйр-старший… И я абсолютно не представляю, что мне делать. Столько раз прокручивала в голове эту встречу, столько раз… А теперь стою и смотрю даже не на него — в огонь, и только молю Единого, чтобы сердце из груди не выскочило. Вон, саламандра, наверное, уже все мысли мои прочитала, кивает сочувственно…