— Она уходит… — сорванным голосом проговорил Даррен, — рана не смертельна, но они перерезали все нити, связывающие ее с жизнью. Помогите же!
Суровые монахи лишь покачали головами и принялись тихонько молиться — это было не в их силах.
— Тайри, ты слышишь меня? — не отрывая глаз от воскового лица леди Виктори, Лоцман на ощупь вытащил из поясного кошеля крупный зеленый самоцвет в форме слезы, — потерпи, пожалуйста, я сейчас…
Мара, точно поняв, что надо делать, опустилась рядом, положила «Драконову слезу» на раскрытую ладонь. Внутри камня пульсировал огонек — его хозяин не спал.
Даррен заговорил на своем певучем и звучном языке. Сварог ощутил, как нечто глубинное, скрытое, древнее, единое и для зеленого кристалла, и для плоти Талара, откликается на призыв Лоцмана. Вместо камня на ладони у Мары возникла туманная зеленоватая сфера, в которой просматривались скалы, море, и парящее над морем стремительное крылатое существо. Дракон выслушал Даррена и полетел в сторону невидимого горизонта.
Минута проходила за минутой, а посланник все не появлялся. Наконец, над острыми пиками скал возник дракон, целый и невредимый, но всем стало ясно, что он ничем не смог помочь Лоцману.
— Слишком далеко, — прошептал Даррен, — тебе не долететь, крылатый брат. Но ты можешь помочь мне. Клянусь, после этого ты будешь свободен…
Дракон завис над скальной площадкой, неразличимо для глаза «перетек» в человеческий облик, кивнул, соглашаясь.
Лоцман снял перевязь с оружием, доспехи — точно они могли помешать ему, оглянулся, увидел Одри, которая уже была на ногах.
— Мне нужна твоя помощь, девочка, — тихо сказал он, — помнишь, я тебя учил…
— Я помню. Но боюсь, если не удалось ему… Тем более после твоего последнего боевого заклятья.
— Должно получиться, Одри. Просто не может быть по-другому. Я не хочу потерять ее.
Одри лишь покачала головой и сменила Даррена, положив голову леди Виктори себе на колени и соединив у нее надо лбом тонкие пальцы.
Даррен же встал, раскинул крестом руки, поднял лицо к небу и медленно, нараспев произнес заклинание. Время точно остановилось, это почувствовали все.
Тигернах удивленно поднял бровь:
— Какая дивная магия… Не знаю, что он делает, но в это вложена такая мощь! Похоже, у него какой-то особый источник Силы, или он притягивает к себе необычайно мощный поток апейрона.
— Когда-то мы с герцогиней спасали сходным образом одну девушку. Но… нас было много, и миледи нам помогала, — сказал Сварог магу.
— Кольцо, объединяющее усилия? Она была лучшей на моем курсе по подобным заклятиям, — вздохнул маг, — Боже всемогущий, хоть бы ему удалось. Я сейчас попробую посмотреть…
Тигернах закрыл глаза, сосредоточился.
— Невероятно. Он сам пошел за ней, вернее послал свое астральное тело. У нас никто такого не умеет. К последнему Пределу…
И тут Лоцман бессильно уронил руки и упал бы, не подхвати его Сварог.
— Он вернул миледи, на самом пределе сил, — слабо улыбаясь, сказала Одри, — теперь нам надо излечить ее, иначе все усилия будут напрасны.
— И сделать это как можно скорее, — почти шепотом, произнес Даррен, — я не смогу повторить такое. Боюсь, я вообще больше ничего не смогу сделать… Осталось последнее. Мара! — позвал он чуть громче, — Дай мне кристалл…
Бледно-зеленая сфера в его руках запульсировала, стала расти. Затем последовала ослепительная вспышка, и все увидели стоящего рядом с Дарреном человека — невысокого, изящного, в странного покроя зеленой одежде. Удивительные жемчужно-белые волосы обрамляли смуглое узкое лицо с острыми, хищными чертами. Дракона в нем выдавали только глаза — цвета охры, с вертикальным, как у змей, зрачком.
— Спасибо, брат, — приложив руку к сердцу, поклонился освобожденный дракон, — я найду дорогу.
Он поклонился коротко всем остальным, сделал шаг в сторону и исчез.
— Куда это он? — озадаченно спросил Сварог, усаживая совершенно обессилевшего Даррена на землю с помощью Тигернаха.
— Домой, — улыбнулся побелевшими губами Лоцман, — помогите же ей… Если рану не вылечить, через три-четыре часа будет поздно.