— Слышишь? — спросила Гэвин, наклонив голову. — Они поют.
Слов отсюда было не разобрать, но звуки голосов падали, как мелкий, сладкий дождь, льющийся с высоты. Я остановился на тропе, повернулся в седле и крикнул Тегиду:
— Слышишь? Что они поют?
Он подъехал ко мне, прислушался и улыбнулся.
— Приветствие Арианрод, — сказал он. — Эту песню Арианрод поет своему возлюбленному, когда видит, что он плывет по морю, чтобы спасти ее.
— Я никогда не слышал этой истории, — признался я.
— История красивая, — сказал Тегид. — Когда-нибудь я спою тебе.
Я повернулся и прислушался к мелодичному пению. Раньше я и помыслить не мог, что так обрадуюсь людям, вышедшим меня встречать. На глаза сами собой навернулись слезы. Я вернулся домой.
Глава 13. МЕЛЬНИЦА ВЕРХОВНОГО КОРОЛЯ
Мимо проскакала Гэвин. Обернувшись, она крикнула:
— Эй, я думала, тебе не терпится попасть домой!
Я дернул повод и помчался за ней. У стены она оказалась раньше меня; даже не подумав притормозить, она влетела на тропу. Из-под копыт ее коня летел щебень и пыль, я держался близко, но догнать ее не мог. Так что она первой была на вершине, и тут остановилась, и даже спешилась, чтобы подождать меня.
— С возвращением домой, король, — сказала она.
Я тоже соскочил с коня и встал рядом с женой.
— Леди, требую приветственный поцелуй, — сказал я, притягивая ее к себе. Нам навстречу бежала толпа самых нетерпеливых жителей. Нас приветствовали с неподдельной радостью! Шумно, громко, искренне. Ската была среди первых.
Она схватила дочь на руки и прижала к груди; затем Pen-y-Cat обняла меня, а потом, держа нас за руки, воскликнула:
— Добро пожаловать, дети мои. Я скучала без вас. — Затем, отойдя на шаг, пристально оглядела нас. — Вы только двое?
— Да, мама, все еще только двое, — признала моя жена и сжала мою руку.
— Что ж, — согласилась Ската, — дело наживное. Добро пожаловать. Я ждала вас каждый день.
Мы снова обнялись, и я наконец смог увидеть кранног на озере.
— Вижу, Динас Дур выжил без нас, и даже похорошел.
— Выжил? — загремел Калбха, проталкиваясь через толпу. Вороны, которых мы оставили, шли за ним по пятам. — Да мы стали в сто раз краше! С возвращением, Серебряная Рука, — сказал он, сжимая мои руки. — Ты в порядке?
— Все нормально, Калбха, — ответил я. — Кильчед завершен благополучно.
— Тогда сегодня вечером будем праздновать ваше возвращение, — объявила Ската. — В зале вас ждет приветственный кубок.
Благодаря предусмотрительности Тегида, Ската и Калбха успели к нашему возвращению приготовить пир.
Вслед за друзьями мы спустились к озерному городу; в золотом свете заходящего солнца Динас Дур показался мне драгоценным камнем, сияющим среди широкой блестящей поверхности. На берегу озера нас ждали лодки. До краннога добрались быстро, а там нас ждала очередная порция приветствий тех, кто остался заниматься приготовлениями к нашей встрече.
Запах жареного мяса мы ощутили, как только вышли из лодки. Два целых быка и шесть свиней истекали жиром на вертелах. У входа в зал стояли бочки с элем, а в больших плошках пенился мед. При нашем приближении дюжина девиц с золотыми и серебряными кубками поспешила к нам навстречу.
— Добро пожаловать, Великий Король, — сказала первая из них, поднося мне чашу. — Тебя долго не было, господин, теперь выпей и почувствуй себя дома!
Мое сердце растаяло при этих словах. Я принял чашу и поднес к губам. Нектар с легкой анисовой отдушкой согревал горло, шелковисто скользнув по языку. Я сказал, что это лучший напиток, который мне доводилось пить, и передал чашу Гэвин. После меня чаши и кубки быстро разобрали все остальные, и начался пир.
Я был счастлив вернуться домой. Смотрел на тех, кто оставался здесь, и видел только довольные лица. Это был мой народ, а я — их король. Они ждали меня и радовались, что я вернулся. Но лишь теперь, стоя с кубком в руках, слушая громкие приветственные крики, я понял, как же прав был Тегид, затевая всю эту историю с Кильчедом. За время моего путешествия я по-настоящему стал королем. Теперь я принадлежал этой земле; сердцем и душой я был ее частью. Каким-то древним, мистическим образом Кильчед объединил мой дух с Альбионом и его людьми. Я почувствовал, как моя душа вбирает всех окружающих, и вспоминал тех, кого встретил, обходя страну. Я любил их всех. Они были моим народом, а я — их король.
Я видел Тегида, стоявшего с чашей в руках в окружении своих мабиноги. Он почувствовал мой взгляд, и я с улыбкой отпил из чаши. Мудрый бард понимал мое состояние. Он прекрасно знал, чем кончится наша поездка, а главное — возвращение, и теперь улыбался мне поверх чаши. Конечно, он знал. Гэвин передала мне чашу, я за него. Выпили и мы с Гэвин. Подошел Гаранау. Он оставался помогать Скате в работе школы, и я с удовольствием выпил с ним. А потом начался долгий круг здравиц и чаш, поскольку надо же было выпить за здоровье всех моих друзей, которых я так давно не видел.
Потом мы ели. Горы хлеба, куски жареного мяса, огромные дымящиеся котлы, полные лука-порея, кабачков и капусты. Это был великолепный пир: еда при свете факелов под звездами, а вокруг нас темная и теплая ночь.
Когда все насытились, Тегид достал арфу, и унес нас на крыльях древних песен. Чудесные звуки превратили небесный свод в огромную зачарованную чашу, наполненную водой прозрений. Каждая звезда в ней превращалась в мерцающее обещание. Мы долго пели и слушали, так что до постели я добрался только перед рассветом, зато заснул полностью удовлетворенный.
Через несколько дней мы прощались с Калбхой. Ему очень хотелось вернуться в свои земли в Ллогрисе и заново сжиться со своим народом до прихода Соллена. Работа ему предстояла обширная. Я позаботился о том, чтобы он взял большую часть семенного зерна и муки, а также лучших свиней, овец и достаточно крупного рогатого скота для создания новых стал. Мы снабдили его всем необходимым, чтобы пережить самую тяжелую первую зиму, и расстались, поклявшись в вечной дружбе и пообещав почаще навещать друг друга. Он со своими людьми ушел с дюжиной фургонов, нагруженных провиантом, инструментами и оружием.
Как правильно сказал Калбха, Динас Дур в наше отсутствие не просто выживал, а процветал. Посевы и стада радовали глаз, люди были довольны. Ужас от времен Бешеного Пса постепенно забывался, а вместе с ним забывалась и мерзость его правления.
Завершив Кильчед, я не собирался просиживать штаны на троне, отрешенно наблюдая за происходящим в мире. Теперь мне еще сильнее хотелось стать хорошим королем. Теплые дни уходили, и я все чаще задавался вопросом, что еще я должен сделать для своего народа? Что еще я могу ему дать?
Мой Бард настаивал на том, что нужнее всего мудрое руководство, но мне хотелось чего-то более осязаемого, каких-нибудь технических усовершенствований, например, мостов или дорог. Впрочем, поразмыслив, я задал себе вопрос: ну и куда должны вести эти дороги? А если это мост, то через какой водоем его надо перекинуть?
Несколько дней я бродил вокруг, пытаясь решить, какой вид деятельности будет людям полезнее всего. И вот однажды утром я гулял среди сараев и мастерских по берегу озера и услышал медленный, тяжелый скрип жернова. Я обернулся и увидел двух женщин, склонившихся над тяжеленным двойным каменным колесом. Одна женщина поворачивала верхний камень, а другая сыпала сушеное зерно в отверстие в центре. Они увидели меня и поздоровались.
— Пожалуйста, продолжайте, — сказал я, — не хочу мешать вашей работе.
Они возобновили прерванное занятие, а я наблюдал за процессом. Я видел, как им тяжело поворачивать камень. Результат их усилий съедался сразу, так что завтра им предстояло молоть дальше. Женщины собрали муку вокруг камня, тщательно подмели соломенной метелкой просыпавшуюся муку и собрали ее в мешок. Они попрощались со мной и ушли. Впрочем, жернов не долго оставался без дела. Подошли еще две женщины, взяли из амбара зерно и стали молоть.