— Бэрд, никто здесь и понятия не имеет, о чем ты говоришь, — вмешался Коул. — Но звучит это убедительно. — Какое-то время он наблюдал за Бэрдом, затем резко обернулся, чтобы взглянуть на дорогу, ведущую к воротам. — У нас гости.
Бэрд оставил генератор и поднял голову. Это был гораснийский внедорожник, нечто среднее между «Тяжеловозом» и грузовиком. Бэрд заметил гораснийского ополченца в выцветшей черной форме, стоявшего на платформе и державшегося за ребристую стенку кабины; машина медленно громыхала по направлению к солдатам.
— Вот черт, что им здесь нужно? — прошептал Дом.
Сэм очень медленно переместила висевший на боку «Лансер» вперед, словно готовилась к стрельбе:
— Если они сейчас начнут раздавать людям конфеты, я обещаю бросить пить самогон.
Но конфет явно не предвиделось. Бэрд смотрел на лица людей, заметивших грузовик. Когда он проезжал мимо, они отступали, словно увидев нечто неприятное. Несколько человек, покачав головой, вернулись в палатки.
Только после того, как машина достигла границы зоны поселения бродяг, Бэрд понял, в чем дело. Женщины заплакали, бродяги побежали к машине.
Человек, стоявший в кузове, опустил боковые панели. Это был Яник. Бэрд не узнал его в фуражке. Он стоял рядом с телами. Они были разложены аккуратно, словно бревна, их было восемь или девять.
— Вот черт! — пробормотал Дом.
Женщины пронзительно кричали. Яник — этот весельчак, — увидев Бэрда, прикоснулся к фуражке.
— Пусть не говорят, что мы дикари, — произнес он, протягивая руку другому гораснийцу, забиравшемуся в кузов. — Мы позволяем врагам хоронить своих мертвецов. В отличие от бродяг.
Затем из кабины вылез водитель. Втроем они начали вытаскивать из кузова трупы и так же аккуратно раскладывать их на траве с той стороны дороги, что принадлежала бродягам. Женщины рыдали; старик, шатаясь, подошел и рухнул на колени около одного из тел. Все это были молодые мужчины, и когда Бэрд заставил себя посмотреть на них, то заметил, что большинство из них были убиты выстрелом в голову.
— Нам, по-моему, следует что-то с этим сделать, — сказал Коул. — Это неправильно.
Но теперь никто не знал, что правильно и что неправильно. Прескотт позволил гораснийцам разбираться с этой проблемой, и вот чем это кончилось: бродяги-повстанцы, застреленные и привезенные в лагерь, где жили их родственники, согласившиеся присоединиться к КОГ.
Но это была война, с какой стороны ни посмотри. Бродяги сами начали войну с Коалицией. Гораснийцы просто не тряслись над правилами, как в армии КОГ.
Толпа ошеломленных, не верящих своим глазам бродяг молчала, готовая взорваться яростными воплями. Старик сидел над телом, словно собака, стерегущая труп погибшего хозяина. Казалось, у него не было сил подняться на ноги.
— Это мой сын, — дрожащим голосом повторял он. — Это мой сын.
Бэрд был здесь старшим по званию. Еще пара секунд — и начнется свалка. Единственное, что ему пришло в голову, — это удалить из лагеря объект недовольства, то есть гораснийцев.
— Яник, приятель, вам сейчас лучше сматываться, — сказал он. — Уезжайте отсюда по-быстрому, пока не заварилась каша.
Сэм и Коул загородили гораснийцев от бродяг. Дом направился к растущей толпе и попытался утихомирить людей.
— Эй, народ, давайте успокоимся, — повторял он. — Спокойно.
Бэрд какое-то время наблюдал за ним. Что нужно говорить родным и друзьям людей, которые отправили Андерсена — и Де-Марса, и Лестера — гнить в земле? Что ты сожалеешь?
«Нет. Нет, чтоб вы сдохли! Потому что мы не сожалеем об этом».
Бэрд прислушивался к зловещему хору нестройных рыданий и криков, которые начинали сливаться в единый пронзительный вопль, заключавший в себе проклятие и угрозу. Яник захлопнул дверцу кабины и поставил ногу на платформу кузова.
— Ты смотришь на меня так, как будто я червь, — обратился он к Бэрду. — Как будто я убиваю для собственного удовольствия. Когда-нибудь, Бэрд Блондин, я расскажу тебе о том, что сделали garayazka в Чалице, и ты посмотришь на все по-другому. Мы последние гораснийцы. Последние.
Взревел мотор, грузовик развернулся, едва не задев людей у обочины, и поехал обратно к воротам. Бэрд обернулся впервые с того момента, как появилась машина с трупами. Он и сам только что понял, насколько доверяет гражданам Хасинто, которые никогда не встревали в дела солдат. На противоположной стороне дороги собралась толпа, люди смотрели на происходящее молча, без видимого волнения.