Их зубы стукнулись друг о друга, когда он открыл ее рот достаточно широко, чтобы языком проникнуть внутрь, прежде чем она смогла его укусить. Она крепко прижимала свой к дну рта. Вэл почувствовала, как он улыбнулся, когда поднял ее язык вместе со своим, поглаживая чувствительную нижнюю сторону в грубой ласке.
Она напряглась, пытаясь высвободить руки. Лучшим способом, конечно, было бы извиваться взад и вперед, используя свой собственный импульс, чтобы стянуть свитер с рук. Но это движение включало бы в себя трение о него, как он, несомненно, знал. Вэл отстранилась, пытаясь освободиться, чтобы сильно укусить его, и задохнулась от смешанного ужаса и возмущения, когда почувствовала, как он аккуратно скользнул рукой в ее расстегнутую блузку.
— Ты такая теплая. Почти горячая. — Его руки были немного больше, чем у Джеймса, грубые и незнакомые на ее коже. — И твое сердце бьется, как крылья маленькой птички.
— Прекрати. Пожалуйста, остановись.
— Не думаю, что я делаю что-то не так, — сказал он грубым голосом. Его пальцы играли на покалывающей поверхности ее кожи, заставив Вэл замолчать. С довольной улыбкой он перевел взгляд с ее губ на шею. Она задрожала, когда он двинулся вниз по ее горлу, посасывая плоть достаточно сильно, чтобы сломать тонкие кровеносные сосуды, которые располагались близко к коже. Гэвин бросил на нее обжигающий, вызывающий взгляд и опустился ниже, отодвинув ткань ее блузки в сторону, чтобы заменить пальцы своим ртом. Там, где его губы коснулись, ее кожа загорелась. — Разве ты не этого хотела?
Нервные окончания зашипели, и ее мозг отключился.
— Джеймс.
Его зубы довольно сильно впились в ее плоть при звуке имени ее парня, и возникшее в результате ощущение, как стрела, пронзило ее грудь. Она дернулась под ним, как рыба, пойманная на крючок.
— Да. Джеймс когда-нибудь так прикасался к тебе, Вэл?
Она кивнула. Она бы кивнула на что угодно, если бы думала, что это заставит его отпустить ее.
В ответ он поднял голову с той же величественной грацией, что и тигр, и поцеловал в губы, позволяя своим бедрам прижаться к ее, пока она не почувствовала каждый дюйм его тела через джинсы. Теперь он дышал тяжелее, но это не помогло скрыть холодную, жестокую напряженность в его глазах.
— Лгунья, — тихо сказал он.
Она бы закричала на него, если бы не боялась, что кто-нибудь — Джеймс, о боже — может ее услышать. Вэл едва ли могла представить себе более компрометирующую ситуацию, когда они оба полуодетые, на кровати, в комнате, наполненной чем-то слишком темным и извращенным, чтобы быть просто похотью. Ее руки теряли чувствительность и гудели от онемения, которое имитировало панику в ее крови.
— Откуда тебе знать?
— Знаю, потому что ты плохая лгунья и целуешься лишь немного лучше. Он явно пока не получил тебя. И поскольку еще не научил тебя, как удовлетворять его собственные потребности, он, несомненно, даже не подумал о твоих.
— Заткнись, — она не узнала свой голос. — Ты ошибаешься.
— Я никогда не ошибаюсь. — Он сунул ей в руку что-то твердое, а затем поднялся на ноги, давая возможность освободиться. Холод ворвался, чтобы занять его место, и она неловко застегнула блузку. — Я буду ждать снаружи. Как только ты успокоишься, встретимся там.
Вэл неуверенно посмотрела на свою ладонь. Она держала в руках белого короля.
Подсказка: «жизни».
***
Содрогнувшись от отвращения, Лиза выпутала паутину из своих длинных светлых волос.
— Все, — сказал Блейк, осторожно снимая тонкую нить. — Это всего лишь паутина. Нет никакого паука.
— Как будто это имеет значение, — кисло проговорила Лиза. — Она все равно липкая, жуткая и отвратительная.
Блейк пожал плечами, позволяя паутине упасть на пол.
— Для паука это дом.
Идея подняться наверх принадлежала Лизе. Они уже просмотрели нижние комнаты на наличие шахматных фигур — во всяком случае, тех, которые смогли найти, — и Лиза не собиралась позволять парням принимать все решения. Кроме того, она надеялась заглянуть в спальню ГМ, хотя бы для того, чтобы хоть что-то узнать о личности их таинственного хозяина. Она начинала сожалеть о своем решении.
— Я возвращаюсь вниз, — объявил Джеймс.
— Почему? — Лиза оторвала взгляд от двери, которую пыталась открыть. — Ты тоже боишься этих ползучих тварей?
— Пойду поищу Вэл, — пробормотал он. Лиза смотрела ему вслед, молча качая головой.
— Возможно, это неплохая идея, — заметил Блейк. — Ее не было ужасно долго.
Лиза ударила плечом в дверь.
— Что не так с этой штукой?
— Она заперта, Лиза, — сказал Блейк рассудительным голосом, который ей не понравился. — Давай попробуем другую.
— Он не стал бы ее запирать, если бы ему не было что скрывать, — заметила Лиза.
— Или, может быть, он просто не хочет, чтобы гости шныряли по его комнате.
Глаза Лизы сузились.
— Я не шпионю!
Блейк приподнял рыжеватую бровь, но ничего не сказал. Ее раздражение возросло.
— Не смотри на меня так. Я не шпионю.
— Тогда что именно ты делаешь?
— Я... веду расследование. Потому, что беспокоюсь о Вэл! — добавила она, когда Блейк никак не прокомментировал ее заявление. — ГМ вызывает опасение. Я хочу побольше узнать о нем и о том, почему он интересуется Вэл. — Хочу убедиться, что в его шкафах нет настоящих скелетов.
— И почему он не хочет назвать нам свое имя?
— И это тоже. — И почему он угрожал мне. Почему Вэл так его боится. Почему Джеймс отказывается выступить против него. И почему белая команда совершенно счастлива выступать в качестве его пешек. — Я думаю, это действительно странно, что нет семейных фотографий.
— Некоторые семьи не занимаются подобными вещами.
— Возможно, что там, по крайней мере, будут детские фотографии, фотографии из детского сада, школьные фотографии, фотографии выпуска или выпускного вечера — что-то в этом роде. Я имею в виду, не то чтобы он плохо выглядел. — Как раз наоборот. Возникшая пауза показалась более долгой, чем обычно, что побудило Лизу добавить: — Блейк?
Тишина.
Лиза медленно обернулась. Ее встретил пустой коридор.
— Блейк? — Он был здесь минуту назад. Куда, черт возьми, он исчез? — Блейк! — повторила Лиза, отступая от двери. — Черт возьми, Блейк, — пробормотала она, подтягивая лиф платья. — Это начинает превращаться в плохой фильм ужасов.
Узкий коридор разветвлялся на несколько дверей, освещенных одинокой лампочкой, лениво покачивающейся на потолке. Что-то в этом образе показалось ей неправильным. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что:
Никакого ветерка.
Глава 14
«Притяжение»
В шахматах притяжение - это тактический мотив, обычно связанный с жертвой, которая заманивается или заманивает фигуру противника, часто короля, на поле, где ее новое положение может быть использовано с помощью тактики, благоприятствующей атакующему.
«Жизни».
Слово растянулось по белой бумаге паучьим почерком — расплывчатым и приводящим в бешенство, как и он сам. И это все? Она взглянула на то место, где несколько мгновений назад стоял Гэвин. Он ушел, хотя оставил дверь приоткрытой. Дразнил ее. Бросил ей вызов, предлагая следовать за ним. После всего этого... Она быстро застегнула блузку, чувствуя такую сильную волну отвращения к себе, что не смогла устоять его натиску.
Даже сейчас она слишком остро ощущала прикосновение одежды к своей коже: сладкое касание, которое гудело от глухих отголосков еще не реализованного удовольствия. Он вызвал в ней томление, и она ненавидела его за это, потому что с Джеймсом такого никогда не было — и Вэл казалось неприятным думать о том, что это может говорить о ней.