– Именно угрожаю.
– Но зачем, позвольте спросить?
– Спросите лучше – когда, – посоветовал голос.
Выговор гнусавый, но явно не Среднего Запада. Больше похоже на Юг или, к примеру, восток Огайо. Или, может, западная Вирджиния. По голосу лет сорок-сорок пять. Тембр довольно резкий. Подвинув к себе стопку маленьких белых листков, Уолгрин вывел на верхнем: «Звонок в 11:03, гнус. голос, юж. акцент – Вирджиния? Муж. Гол. резк. – курит. 40-45 лет».
– Безусловно, мне желательно знать – когда, но более всего я хотел бы узнать причину.
– Этого вам все равно не понять.
– Я по крайней мере могу попробовать.
– Ладно, всему свое время. Так что вы собираетесь предпринять?
– Прежде всего позвонить в полицию.
– О'кей. А еще что?
– И сделаю все, что они посоветуют мне.
– Этого недостаточно, мистер Уолгрин. Вы же небедный человек. И у вас должно хватить ума сделать еще кое-что, чем просто якшаться с полицией.
– Вам нужны деньги?
– Я ведь понимаю, что вам нужно подольше поговорить со мной, мистер Уолгрин, чтобы засечь, откуда я звоню, – но даже если бы фараоны сидели под вашим столом, им потребовалось бы для этого не меньше трех минут, а поскольку они, как видно, под ним не сидят, то понадобится не меньше восемнадцати.
– Мне, знаете ли, каждый день угрожают.
– Ну, раньше-то с вами это случалось частенько. И опыт у вас неплохой. Вам ведь за это и деньги платили, верно?
– О чем вы? – переспросил Уолгрин, прекрасно понимая, что именно звонивший имеет в виду.
Каким-то образом он разнюхал, что Уолгрин был агентом Службы безопасности, а главное – он знает, в чем заключались его обязанности. Даже жена Уолгрина не знала об этом.
– Да вы же отлично знаете, о чем, мистер Уолгрин.
– Уверяю вас, нет.
– Я о вашей прежней работе. Вы же ведь можете попытаться обеспечить себе защиту понадежнее – и друзей в Службе у вас полно, и денег достаточно?
– Что ж, хорошо. Если вы настаиваете, я постараюсь от вас защититься. Что еще?
– А еще ты в любом случае получишь кусок свинца в задницу, Эрни. Ха-ха.
На том конце линии повесили трубку. Эрнест машинально отметил на бумажке время окончания разговора – 11:07. Они беседовали ровно четыре минуты.
– Ну и ну! – в распахнувшейся двери глазам Уолгрина предстало взволнованное лицо секретарши. – Я записала каждое слово! Вы думаете, он это всерьез?
– Вполне, – кивнул Уолгрин.
Эрнесту Уолгрину было пятьдесят четыре года, и физическое его самочувствие на остаток этого безумного дня пришло в расстройство, подобного которому доселе он не испытывал. Весь его организм словно бунтовал против того, чтобы подобные вещи случались в столь неподходящее время – можно подумать, что для угрозы выбить из него дух может найтись и подходящее... нет, но не сейчас же – у сына вот-вот должна родить жена, сам Эрнест только что купил зимний домик в Солнечной долине, штат Юта, для его компании этот год обещал быть самым успешным, и у его жены наконец появилось новое хобби – Милдред занялась гончарным ремеслом и вроде бы совсем повеселела... Нечего скрывать – эти годы лучшие в его жизни. Он поймал себя на мысли о том, что с угрозой легче было бы смириться, будь он молодым и нищим, как церковная мышь. А сейчас... он, дьявол его побери, слишком богат, чтобы вот так взять и сдохнуть. Почему эти ублюдки выбрали именно этот момент – как раз когда я вот-вот должен выплатить всю рассрочку?
– Какие будут указания, мистер Уолгрин? – голос секретарши вернул его к действительности.
– Прежде всего временно переведем ваше рабочее место вниз, в холл – кто знает, что могут устроить здесь эти маньяки, и не дай Бог, пострадает кто-то из тех, кого все это абсолютно не касается.
– Вы считаете, вам звонил маньяк?
– Нет, – ответил Уолгрин. – И именно поэтому я и собираюсь удалить вас отсюда.
К его огорчению, полиция ухватилась как раз за версию о маньяке. Капитан из управления прочел ему лекцию, в которой Уолгрин без труда узнал их служебную инструкцию о терроризме. Хуже того – инструкция была старая.
Капитана из управления звали Лапонт. Возраста он был примерно того же, что и Уолгрин, но на том сходство и заканчивалось: рядом с худощавой, подтянутой фигурой Уолгрина волнующуюся плоть полицейского чина удерживал, казалось, только темно-синий мундир. До Уолгрина капитан снизошел лишь по той причине, что тот был важной шишкой в деловых кругах. Говорил он с ним так, будто произносил речь о психологии преступного мира на обеде в дамском благотворительном обществе.
– Итак, мы имеем дело с террористом-маньяком, которого не пугает даже смерть, – глубокомысленно заключил страж порядка.