До безопасного убежища оставалось всего несколько футов.
Римо следил, как президент вместе со своей свитой исчез в темном пролете входа в здание Капитолия. Изображение на экране сменилось — видно, включили другую камеру, установленную уже внутри. Освещение было тусклым, изображение выходило нечеткое, но Римо различал фигуру президента, стоявшего под сводами входа — теперь он был недосягаем для любого снайпера. Но никакого снайпера там и нет... Римо хотелось кричать во всю силу легких. Там ведь бомба, бомба с подключенным таймером — и взрыв может прогреметь в любую секунду!
И вдруг Римо увидел на экране маленькую фигурку в развевавшемся алом кимоно. Она появилась перед камерой лишь на мгновение, но этого мгновения Римо было достаточно, чтобы узнать ее. Обладатель красного кимоно прошел, как сквозь дым, через строй сотрудников Службы, и в следующую секунду уже стоял рядом с главой государства.
Это был Чиун.
Римо видел, как сухонькая кисть азиата вцепилась президенту в рукав, складки кимоно взвились в воздух, и оба начали быстро удаляться от входа в здание в противоположный конец вестибюля.
— Давай, Чиун, давай, — умоляюще шептал Римо в телевизор.
Сотрудники Службы и телохранители ринулись за ними, на ходу доставая оружие. За ними бежал, задыхаясь, спикер.
Через секунду вся группа исчезла с экрана. Камера показывала лишь опустевший пятачок вестибюля у входа в здание.
И тут грянул взрыв. Фасад огромного дома вздрогнул. Из дверей вырвалось облако дыма и пыли, в толпу у ступеней полетели осколки арматуры и камней. Пронзительные крики, доносившиеся снизу, уже явно не имели ничего общего с записью. Спотыкаясь и падая, люди бежали прочь.
Голос телекомментатора, все это время старавшийся не терять профессионально-ровные интонации, сбился на крик.
— Произошел взрыв!.. Взрыв внутри Капитолия!.. Мы еще не знаем, пострадал ли президент... О, Господи Боже!..
Изображение на экране менялось каждую секунду — оператор студии никак не мог решить, что показывать. Кадры бегущей в панике толпы через мгновение сменялись курившимся дымом и пылью над фасадом Капитолия, затем — снова толпа и снова Капитолий...
Наконец, оператор остановился на панораме, которую брала самая верхняя камера. Теперь на экране было видно и здание, и беснующаяся толпа у ступеней.
Римо, не отрываясь, смотрел на экран телевизора. Даже если президент... Но успел ли спастись Чиун?..
У входа в Капитолий возникло какое-то движение, и камера немедленно переключилась туда, давая самый крупный план, какой могла позволить мощность объектива.
В полуразрушенной арке входа стоял президент. Он махал рукой в камеру. И улыбался.
Чуть поодаль Римо заметил заместителя директора Службы безопасности Бенсона. Опустившись на корточки, Бенсон блевал.
Глава семнадцатая
— Можете передать Чиуну, что насчет тараканов он был абсолютно прав.
Радостных интонаций в голосе доктора Харолда В.Смита, главы КЮРЕ, Римо не слышал ни разу. И сегодня их было ровно столько же.
— Ты был прав насчет тараканов, Чиун.
Римо зажал ладонью телефонную трубку. Чиун сидел, отвернувшись, и смотрел в окно их гостиничного номера. На нем было домашнее кимоно — голубое, с сизоватым отливом.
В ответ на реплику Римо он лишь воздел над головой руку жестом, долженствовавшим означать презрительный отказ.
— Мы проверили, — продолжал Смит. — Монтрофорт, оказывается, владел львиной долей акций компании, которая обслуживает Капитолий. Что и позволило ему обложить гелигнитом весь вход, замаскировав его пастой от тараканов. Причем сделал он это, как видно, на всякий случай, а когда ему понадобилось убрать президента, просто снабдил всю эту гору взрывчатки таймером. Тут ему, конечно, помогло это чертово президентское расписание, рассчитанное по минутам.
— Да, — согласился Римо, — похоже на то.
— И скажите Чиуну, что при спасении президента он вел себя как настоящий герой. Проявил недюжинную смекалку, сумев скрыться под шумок после взрыва. Никто до сих пор и не подозревает, кому президент обязан спасением, кроме, конечно, самого президента.
— Смитти говорит, что ты герой и мудрец, Чиун, — передал Римо.
— Я старый и слепой дурень, — сварливо откликнулся Чиун.
— А Чиун утверждает, что он старый и слепой дурень.
— Это почему? — удивился Смит.
— Он, видите ли, уверен, что его подставили. Ведь его контракт не предусматривает личную защиту президента. И еще его беспокоит плата за такси от Белого дома до Капитолия. Он утверждает, что вы ни за что не возместите ее ему, ибо всему миру известна ваша скупость.
— Он получит ее назад, — ответил Смит. — Передайте ему, что я обещаю это.
— Чиун, ты получишь деньги назад. Смитти лично обещает тебе это.
— Императоры вечно обещают, — огрызнулся Чиун. — Но их обещания пусты, как тот кочан у тебя на плечах, который ты именуешь головою.
— Смитти, Чиун вот не верит вам.
— А сколько стоило такси? — спросил Смит.
— Двести долларов.
— Чиун, за такие деньги можно добраться до Нью-Йорка! А ты ехал от Белого дома до Капитолия.
— Меня надули. Все пользуются моей открытой и бесхитростной душой.
— Смитти, он говорит, что заплатил за такси две сотни долларов — очевидно, надеется вытрясти их из вас, — сообщил в трубку Римо.
— Скажите, что я дам ему сто, — ответил Смит.
— Чиун, он обещает вернуть тебе сто долларов.
— Только золотом, — поджал губы Чиун. — Никаких бумажек.
— Смитти, Чиун хочет только золотом.
— Передайте, что я согласен. Кстати, как он узнал, что президента собираются убить именно таким способом?
— Очень просто. Во-первых, при помощи бомбы убили Уолгрина. Чиун подумал, что на сей раз будет так же. То есть взрывчатку заложат заранее, через некоторое время — звонок с угрозой. Причем заложат ее в таком месте, где президент в защите вроде бы уже не нуждается. А тут вы как раз прислали этот самый отчет Комиссии Уоррена, Чиун изучил его от корки до корки. И сказал, что убийцам подсказана способ действия глупость сотрудников Службы. Там, в отчете, сказано, что в экстремальной ситуации телохранителям положено окружить президента и доставить его в ближайшее безопасное укрытие. А таким укрытием в нашем случае как раз и выглядел Капитолий.
— Очевидно, — сухо ответил Смит. — Хотя если это было очевидно до такой степени, то почему не пришло в голову людям из Службы? Или, скажем, мне?
— Ну, это просто, — ответил Римо.
— И почему же? — настаивал Смит.
— Вы же не мастер Синанджу.
— Да, вы, наверное, правы, — ответит Смит после глухой паузы. — В любом случае, президент хотел бы поблагодарить вас обоих.
— Президент благодарит тебя, Чиун, — Римо снова прикрыл ладонью трубку.
— Я не считаю возможным принимать его благодарности, — насупился Чиун.
— Чиун говорит, что не хочет принимать его благодарности.
— А это по какой причине?
— По логике Чиуна выходит, что президент должен ему новое кимоно. Старое испорчено при взрыве.
— Ладно, кимоно мы ему достанем.
— Чиун, Смитти говорит, что достанет тебе новое. А сколько стоило то?
— Девятьсот долларов, — медленно произнес Чиун.
— Говорит, девятьсот, — сказал в трубку Римо.
— Скажите, что я дам ему сто.
— Чиун, он обещает вернуть тебе сто долларов.
— Чтобы сделать ему одолжение, я возьму их в последний раз. Но после этого уши мои будут закрыты для его просьб.
Чиун величественно выпрямился.