Понятно, что попытка бегства сейчас бессмысленна — бежать стоило раньше, до входа в город. Теперь же.. Стражники обладали сто двадцатым уровнем с небольшим хвостом. Что может маг с одним слабым боевым заклинанием и шестидесятая воровка, так и не распределившая свои характеристики?
Прорываться через превращение в саарну? Да тот же Стерх наверняка не раз убивал пустотников и в такой форме. А сколько ещё таких стерхов скрывается прямо сейчас вокруг нас?
— И что же, мы даже вещи не можем оставить в своем доме?
Ласка выглядела какой-то немного обреченной. Правильно ли мы вообще поступили, вернувшись?
— Час-полтора. Много времени это обычно не занимает, — махнул рукой стражник. — Потом идите куда хотите. Думаешь, нам по душе каждого нуба за шкирку через весь домен вести?
— Да не дрейфь ты, малой! — вмешался второй сопровождающий. Гном с широкой секирой и серебристой кольчугой. — Никого там пока еще не убили. Ничего страшного.
— Разве что какой пустотник решит устроить кровавую баню, — хохотнул первый страж, и гном неодобрительно на него посмотрел.
— Не слушай его, малой. Пустые, дай Лазурь, раз в три призыва появляются. Никто там никого убивать не будет.
Нам обоим уже откровенно не нравилось решение возвращаться. Но будет лучше, если хоть один из нас будет обладать силой возрождения. Я же найду другой храм и получу, что должно.
А если нет… что ж, моя жизнь уже не была бессмысленной. Ласка будет жить.
Разумных на улице тоже было больше, чем в прошлые мои прогулки по городу. В честь возвращения рейда повсюду летали праздничные фонарики, красочные ленты и группы, уже успевших отметить это событие, гуляк. Когда мы уходили из города, я бы ни за что не поверил, что здесь есть столько живых разумных. За этим всем даже прежний дух разрухи спрятался, и город на время прекратил выглядеть мертвым.
Но о праздничном настроении и речи не шло. Было видно, что многие из тех, кто оставался трезвым, напряжены до предела. Только наш низкорослый проводник пытался нас как-то растормошить. И по его слегка красноватому носу я даже догадывался, что в нем вызвало такую доброту и бескорыстие.
В конце концов разговор окончательно стих. Ничего обсуждать со стражей не хотелось. Хотя я отдавал себе отчет, что сейчас самое время воспользоваться опьянением гнома и расспросить о всех тех аспектах нового мира, что мы еще не знали.
Наконец, мы пришли к знакомому сооружению с длинной прозрачной башней, уходящей к невидимому потолку. Наше путешествие по Подземью оканчивалось тем, чем начиналось. Мы были только вдвоем и со страхом ожидали очередного рассвета в подземном мире.
С рассветом наливались светом пещерные корнецветы, и прораставший вглубь города коричневый древесный отросток корня покрывался тысячами горящих цветов. Так в подземном городе и отмечалось утро. Шло оно всего часа четыре, то есть один цикл по местному связанному с этим растением, исчислению времени.
Темные спящие бутоны начинают источать теплое белесое свечение, что затем, раскрываясь, переходят янтарный. Затем, спустя еще один четырехчасовой цикл, город начинает погружаться в рыжий, алый, темный багровый и, наконец, снова лишается света и засыпает. Каждый этап, кроме черного, длится примерно четыре часа, после чего растение засыпает на долгих шестнадцать часов. В городе воцаряется полумрак, окончательно превращавшийся в освещаемую лишь кристаллами темноту подземной ночи.
На небольшой каменной площади, увитой лишайником, собралась добрая сотня незнакомых людей. Выглядели они не многим лучше нас — уставшие и изможденные, при чем многих явно держали здесь дольше остальных.
Надеюсь, нам хотя бы не придется здесь ночевать. Стражник говорил, что процесс не займет много времени, и видя это, у меня возникают новые вопросы.
Решив проверить примерные уровни и наличие звериных имен в общей массе, я был вскоре вынужден признать эту затею провальной. Уровни в среднем были от десяти до тридцатки. Иногда встречались уровни около сорока. Но разобрать у кого есть звериное имя, а у кого его нет, было почти невозможно.
Слишком часто звериные имена на слух они мало чем отличаются от нынешних. А вот голова от дикой мешанины цифр и имен разболелась сразу же. И уходить это скопление летающего над головами текста не собиралось, пока я с пол минуты не потратил на попытки протереть глаза.
Я очень боялся увидеть превосходство в уровнях среди других новичков из той же кровавой комнаты, что и мы. И оно было, но не таким сильным, как я боялся. Мой двадцатый никого не удивлял ни в хорошем, ни в плохом смысле. Он был среднестатистическим.