Мы передвигались тонкой змейкой следуя друг за другом все глубже во тьму подземелья. Перед нами расстилался мир, не имевший с прежней жизнью внешне ничего общего. Но один момент мы точно перенесли сюда вместе с собой в ритуале. Психологию наших душ.
Мельхалин первой начала возмущаться тем, что мы заплутали и нужно идти назад. За очередным поворотом реки мы оказались в новом чуде подземного мира: река разливалась в огромное озеро, на поверхности которого не было, ни единой волны.
Вода была абсолютно прозрачной, и подсвечивалась тусклым бирюзовым светом местных фосфоресцирующих водорослей. Сами по себе такие растения были слабо заметны, но собираясь под водой огромными колониями, они превращали все озеро в один яркий источник лазурного света.
Ласка заворожено прикоснулась к воде, и от её пальцев пошли круги, устроившие целое светопреставление в отражении на сводах пещеры.
Снижение потолка остановилось, так и не позволив мне дотянуться до верхних кристаллов. Осталось не более пяти-шести метров. После подземной реки это казалось низким.
— Дальше пути нет, — вырвал меня из задумчивого состояния голос Дрима.
— Может, это и есть разлом, о котором говорил Жан? — спросила Мельхалин. — Как он вообще должен выглядеть?
— Я же говорила, что нам нужно сворачивать! — заволновалась Лита. — Разве не очевидно, что разлом — это та пещера, где…
Послышался едва заметный всплеск, и я перевел взгляд на воду. Ласка уже не игралась с ней, а заинтересовано прохаживалась возле двухметрового пятнистого гриба с массивной деревянистой ножкой.
Грибной лес обильно покрывал камни вокруг озера, став прибежищем для нескольких стаек пещерных светлячков, какие до этого я видел лишь в городе. Здесь они были под цвет окружения — лазурными, дымчатыми и изредка — с фиалковым и белым отливом. Последние зачастую были одиночками или летали группками по две-три светящихся точки.
— Кстати, а сколько у нас вообще времени осталось? Мы же должны вернуться в конце третьего дня, но… у кого-нибудь есть часы?
Все об этом думали, но только светлый решился спросить об этом вслух. Разумеется, ни у кого из нас часов нет. В список необходимого в башне, они не входили, а на местном рынке, видимо, не только мы с Лаской не успели побывать.
Я почувствовал легкий толчок и обнаружил у себя за спиной смотрящую в пол Ласку. Как только я обратил на нее свое внимание, девушка аккуратно взяла меня за рукав и настойчиво потянула в сторону.
Оттащив меня от спорящих товарищей, воровка заглянула в одну из расщелин у берега озера и пальцем указала на что-то внизу. Там, запутавшись в водорослях, под водой находилась пробитая посередине небольшая лодка. При большом желании, её было не сложно починить, используя, к примеру, сидение.
Выходит, плыть? Походило на некое новое испытание. Только вот сомневаюсь, что Жан действительно имел ввиду это место. Хотя, кто знает? У него было не очень много времени описывать нам весь маршрут.
— Молодец, Ласка, — я хотел потрепать её по голове, но в последний момент остановился и убрал руку.– Теперь мы знаем, что делать дальше.
Но пустотница отрицательно помотала головой:
— Ты не понял. В ней места ровно на двоих. Допустим, мы возьмем еще двоих, но весь отряд на ней не уплывет. Мы должны кого-то оставить тут.
— Что? — я растерялся. Никогда еще девушка не говорила с таким четким пониманием.
Я снова посмотрел в инфо и заметил, что интеллект подрос еще на один пункт, не меняя значение в скобках. Она приходит в себя. Становится такой, какой была до кровавой комнаты.
— Мы с тобой самые слабые в отряде. Скорее всего, лишними будем именно мы, — терпеливо пояснила девушка.
— И что ты предлагаешь?
— Ничего. Просто делюсь наблюдениями.
— Хорошо, предположим, я могу высушить лодку, испарив всю воду. Возможно, мы даже её как-то починим. Как ты предлагаешь её оттуда поднять?
Ласка пожала плечами.
Я оглянулся в сторону наших товарищей — те всё ещё громко о чем-то спорили и не обращали на нас никакого внимания. Скорее наоборот, спор перешел в более активную фазу, разнося по пещере гулкое эхо.
— Ты тоже боишься меня, Сион? — внезапно спросила пустотница.
— С чего ты взяла? — удивился я.
— Я чувствую. Разве ты не заметил? Мы можем чувствовать обрывки чужих эмоций. Не замечал, как угадываешь за малейшими жестами оттенки чувств собеседника? Не думал, что простая мимика лица показывает тебе больше, чем должна бы?