— Похоже, ты думаешь тем, что у тебя в штанах. Может быть, ты будешь яснее мыслить без этого, — говорит ему Кэнди.
Чжин-Хван снова тянется за ножницами.
Другой рукой он расстёгивает ремень и молнию на брюках. Он опускает ножницы к отверстию в ширинке.
— Кэнди, остановись! — я бросаюсь вперёд и хватаю её за руку, впиваясь ногтями. — Хватит!
Кэнди наконец поворачивается и смотрит на меня. Её глаза ясны, выражение лица беззаботное.
— Этого достаточно, — повторяю я, дёргая её. — Мы получили от него то, что нам было нужно, верно?
Кэнди оборачивается и глядит на Чжин-Хвана — избитого и изломанного, кровь льется у него из головы, изо рта, ножницы зависли прямо над промежностью.
— Иди приляг на кровать, — приказывает ему Кэнди, её голос лишён эмоций. — Когда проснешься, то забудешь, что мы были здесь. Ты подумаешь, что тебе в травку подмешали какой-то наркотик, и у тебя была неудачный трип. Вот откуда взялись твои травмы.
Мина опускает руки от лица и прерывисто вздыхает с облегчением, когда Чжин-Хван неторопливо уходит, закрыв за собой дверь в спальню.
Кэнди снова лезет в сумку. На этот раз она достаёт три маски. Поверхность масок коричневато-красная; должно быть, они были сделаны из той же глины, которую Кэнди носит с собой в жестянке. Маски раскрашены упрощёнными изображениями женских лиц. Большие глазницы и маленькие губки подведены красным, а на щеках есть точки, изображающие румяна.
— Теперь, когда у нас есть подношения, мы призовём дух девы, чтобы она отомстила за нас. Она принесёт ему много несчастий за то, что он сделал, — она вручает каждому из нас по маске. — Вы обе ещё хотите отомстить?
Мина медленно кивает.
— Я готова, — тоже киваю я.
— Эти маски носят ученицы девы во время ритуалов, — объясняет Кэнди. — Когда мы надеваем их, то становимся членами её священного внутреннего круга.
Вместе мы надеваем на лица маски. Кэнди ставит чашечку с благовониями и её содержимое на пол, и мы садимся вокруг, скрестив ноги.
— Не открывайте глаза, пока я не скажу, — напоминает нам Кэнди, как в прошлый раз. — Мы возьмёмся за руки, чтобы установить связь. Круг нельзя разрывать, пока ритуал не будет завершён.
Мы с Миной берём её за левую и правую руки соответственно и замыкаем круг. Затем мы закрываем глаза.
В темноте Кэнди тихо напевает на том же языке, на котором говорила раньше. Температура в комнате, кажется, падает на несколько градусов, посылая шокирующий холод по конечностям. Кэнди продолжает петь, её голос — якорь в темноте. Мои пальцы крепче сжимаются вокруг её и Мины рук.
В нос ударяет сильная вонь, как будто снимаешь крышку с мусорного контейнера, который стоял на солнце: тухлые яйца, рыбьи потроха и сера. Я инстинктивно пытаюсь отдёрнуть руку, чтобы прикрыть нос. Кэнди сжимает мою руку, впиваясь ногтями в кожу, напоминая мне поддерживать связь.
Запах становится сильнее, слёзы проступают на плотно сомкнутых уголках век. Я слышу, как Мина кашляет справа от меня.
Кэнди продолжает петь, ничуть не смущаясь, её голос повышается, становится всё более пылким. Лёгкий ветерок обдувает мои плечи, хотя в комнате нет открытых окон.
Затем я чувствую — чьё-то присутствие.
С нами в этой комнате есть кто-то ещё.
Кто-то очень недовольный.
Тяжёлый запах окутывает меня густыми испарениями, и я давлюсь, желудок болезненно выворачивает. Желание, которое я не могу определить, поднимается из глубины моего нутра, царапает стенки горла и скользит по языку, изливаясь изо рта нескончаемым потоком. Слова. Я изрыгаю слова — слова, которых не понимаю, но которые каким-то образом свободно слетают с моих губ.
Рядом с собой слышу, как Мина тоже повторяет эти слова, теперь мы поём тремя голосами в унисон.
Что-то касается моей ноги. Горячее дыхание обдувает шею. Всё тело дрожит, но я цепляюсь за руки Кэнди и Мины, какими бы слабыми ни становились мои руки.
— О боже! — внезапно вскрикивает Мина.
— Не отпускай руки! — раздаётся слева от меня голос Кэнди.
Рефлекторная потребность открыть глаза обжигает, но предупреждение Кэнди обжигает сильнее. И я слишком напугана, чтобы действительно посмотреть, увидеть именно то, что мы призвали в это замкнутое пространство.
— Оно у меня во рту! — кричит Мина. — Оно у меня в глазах!
— Кэнди, нам нужно остановиться! — кричу я. — Я беру свои слова обратно; я больше не хочу этим заниматься!
— Нет, нельзя! — командует Кэнди. — Не разрывайте круг!
Слишком поздно. Рука Мины вырывается из моей.