Мы находились в режиме ожидания уже несколько часов, а последние 10 минут мама громко спорила по телефону с бабушкой, наплевав на обеспокоенные взгляды других родителей в её сторону. Каждые несколько лет предпринимаются попытки начать мирные переговоры между матерью, бабушкой и дедушкой. Пока ни одно из них не привело к счастливому воссоединению, и на этот раз, похоже, всё тоже ничем хорошим не закончится.
Мама говорит по-китайски, и я разбираю только обрывки фраз, пока она внезапно не переходит на английский.
— ...Я предоставила тебе множество возможностей увидеть её. Если бы ты хотела, ты бы согласилась. Нет-нет, не надо передёргивать!
Я съёживаюсь на стуле, понимая, что они говорят обо мне. Теперь все смотрят на меня.
— Я в туалет, — выпаливаю я, вскакиваю на ноги и убегаю, прежде чем мама втянет меня в эту драку, а я буду пытаться промямлить что-то в трубку на ломаном китайском.
Конференц-зал заполнен ослепительными звёздами всех мастей: актёрами-детьми, которые, вероятно, снимались во франшизах блокбастеров; подающими надежды принцессами-конкурсантками с глазами лани, переписывающимися в своих телефонах; начинающими певицами, демонстрирующими сложные вокальные партии; танцорами, позирующими так, словно они снимаются в музыкальном клипе. Наверное, здесь есть какой-нибудь вундеркинд, который выигрывает музыкальные конкурсы с детского сада.
Я не полный профан, но мой демо-ролик не так уж впечатляет. Я снялась в нескольких рекламных роликах и проделала большую фоновую работу. Я довольно далеко продвинулась на крупном телевизионном певческом конкурсе, пока меня не обошли. Однако когда находишься в окружении невероятно красивых девочек, которые уже выглядят как полноценные айдолы К-поп, моя и без того шаткая уверенность в себе колеблется, и я борюсь с желанием выбежать из здания.
Но я знаю, что не могу. Мама ждёт меня.
Она верит в меня, поддерживает так, как бабушка никогда не поддерживала её. Кажется, мать и бабушка не способны просто поговорить спокойно. Не хочу, чтобы мои отношения с мамой когда-нибудь стали такими же.
Я не могу подвести её.
За вторым углом, по другому коридору, я наконец нахожу туалет. Как раз в тот момент, когда я собираюсь зайти в кабинку, я слышу приглушённое сопение, доносящееся из другой кабинки.
Кто-то не выдержал давления.
Я стою там несколько неловких секунд, гадая, проявить ли участие к незнакомке. В конце концов сочувствие пересиливает неловкость, и я подхожу. Прежде чем я успеваю поднять руку, чтобы постучать, раздаётся шум, и дверь распахивается.
Появившаяся девушка вздрагивает, не ожидая, что кто-то стоит прямо за дверью. Я тоже в шоке, потому что сразу узнаю её.
Быстрый взгляд на её бейдж с именем подтверждает мою догадку.
Её зовут Кэндис Цай.
Я как раз вчера вечером смотрела её видео-пост.
Кэндис не пользуется особой популярностью, но я уже почти год являюсь её фанаткой и подписчицей. Когда я остаюсь одна в своей комнате, я слушаю, как Кэндис поёт каверы, пробую её уроки макияжа, а когда мама работает допоздна, я ужинаю с её мукбангами. В большинстве своих видеороликов она просто рассказывает в своей комнате о том, что делала за день, о новой музыке, которую слушает, о том, за какие пары она болеет в последнем сериале, который смотрит. И хотя я полностью осознаю, что Кэндис Цай понятия не имеет, кто я такая, у меня такое чувство, будто я впервые встречаю дорогую подругу.
Кэндис моргает своими тёмными глазами, глядя на меня, и я, кажется, съёживаюсь на месте, становясь ещё более незначительной, просто ещё одной подражательницей-фанаткой, стоящей в присутствии настоящей звезды. Всё, начиная с её сшитого на заказ наряда и заканчивая безупречным макияжем и кристаллами Swarovski на кончиках ногтей, выглядит так, словно разработано профессиональными стилистами. Её гладкие чёрные волосы до талии блестят даже при плохом освещении в туалете. Если бы не розовый оттенок в уголках её глаз и тот факт, что я только что слышала её, не было бы никаких доказательств того, что она плакала.
— Ты… в порядке? — рискую предположить я.
— Дай пройти, — она не отвечает на вопрос, просто делает мне знак отойти в сторону.
— Ясно. Извини, — я отступаю, и она проходит мимо меня к раковине.
Я смотрю, как она проверяет в зеркале макияж, затем открывает клатч и достаёт тушь. Кэндис аккуратно наносит её на густые ресницы, а потом ещё один слой блеска на губы, убирая излишки с уголков рта мизинцем.