— Похоже, у тебя удивительная семья, — проговорил Шарден.
Лиза кивнула.
— Шум, гам, всегда что-то происходит, — засмеялась она. — Праздники и совместные встречи могут быть опасны для неподготовленных. Что насчет тебя? У вас большая семья? И как ты был проклят?
— Нет, я единственный ребенок, — сказал Шарден. — Мои родители были не так приветливы, как твои. Королевство было опасным местом много лет назад, и мои родители не доверяли незнакомцам. Однажды ночью разразилась настоящая буря. Во дворец пришла молодая женщина с просьбой о приюте. Стража сжалилась над ней, но не мой отец. Он приказал ей уйти. Когда она умоляла мою мать вмешаться и позволить ей остаться хотя бы на ночь, та отказалась. В гневе женщина поклялась, что они заплатят за свой эгоизм. Она пообещала, что однажды они захотят защитить своего ребенка, но им будет отказано, так же, как и ей.
— Но зачем перекладывать вину родителей на ребенка? — спросила Лиза, обернувшись. — Я имею в виду, что могу понять ее злость на твоих родителей, но ты? Ты не имел никакого отношения к их решению.
Шарден пожал плечами.
— Родитель хочет защитить свое дитя, — ответил он. — Возможно, когда она поняла, что они представляют угрозу для ее малыша, прогоняя ее в такую непогоду, женщина решила, что они должны знать, каково быть бессильным. Я не знаю, и мне действительно все равно. Я знаю лишь то, что в течение трех дней каждого месяца в последние десять лет я был вынужден скрываться в дворцовом подземелье, словно зверь.
Он чувствовал печаль Лизы. Шарден не искал жалости. Он получал ее сполна каждый месяц, когда отец запирал его в недрах замка. Окно и свечи — его единственный свет во время изменения.
— Что ж, могло быть хуже, — внезапно сказала она.
Шарден поднял бровь в сомнении.
— Как? — спросил он.
— Ты мог бы страдать от ужасного заболевания, для которого не было бы лекарства, или от миллиона и еще одной ужасной вещи, — объяснила Лиза, откидываясь назад и обнимая Шардена. — Да, ты меняешься, но лишь несколько дней в месяц, и у тебя все еще есть родители, и дворец, и ряд других вещей, за которые можно быть благодарным.
Он не сдержал смеха. Шарден не знал никого, кто мог бы так позитивно смотреть на его положение. Наклонившись вперед, Шарден прижался губами к виску Лизы.
— Спасибо, Лиза, — пробормотал он ей на ухо. — Будет интересно посмотреть, посчитаешь ли ты так же завтра вечером.
ГЛАВА 8
Было уже почти девять вечера, когда они, наконец-то, добрались до дворца. Лиза была рада, что Шарден ночью видел лучше, чем она. К тому же, она была счастлива, что не заметила теней животных между деревьев. Лиза ехала позади Шардена. Стало темнее, поэтому он стал держаться за меч, привязанный к седлу. Он сказал, что ему понадобятся обе руки, если придется сражаться.
К счастью, этого не произошло. Лиза издала вздох облегчения, когда они проехали к дворцу через ворота. Ее ягодицы болели, а мышцы бедер ныли в знак протеста. Лиза привыкла к верховой езде. Это было одним из ее любимых занятий. Фактически, она занималась этим каждые выходные, но никогда не проводила весь день в седле.
— Спасибо, — пробормотала Лиза, вздрогнув, когда Шарден помог ей спуститься с лошадеподобного существа. — Ох! Сегодня вечером я буду страдать.
— Какая жалость, — прошептал Шарден и выпрямился, когда с лестницы сошли изысканно одетые мужчина и женщина.
— Шарден, твое путешествие прошло успешно? — спросил мужчина, с любопытством поглядывая на Лизу.
— Отец, мама, хочу представить вам Лизу… — начал говорить Шарден, повернулся и нахмуренно взглянул на нее.
— Тутлс, — ответила Лиза на вопрошающий взгляд. — Лиза Тутлс. Как вы понимаете, с такой фамилией надо мной часто подшучивали в школе.
— Добро пожаловать, леди Тутлс, в замок Брайтен, — ответил король.
— Он милый, — неловко отозвалась Лиза. — Рада знакомству с вами.
— Лизе тяжело, и она устала после нашего путешествия, — сказал Шарден, обнимая ее за талию. — И мы голодны.
— Я провожу девушку в свободную комнату, — сказала его мать, шагнув вперед. — Иди, приведи себя в порядок, а потом вы оба поужинаете.
Шарден поцеловал королеву в щеку и задержался на некоторое время.
— Спасибо, мама, — прошептал он, улыбаясь, когда она с беспокойством взглянула на него. — Все будет в порядке.