Что интересно: на него никто и глазом не повёл. Только я смотрел, как одуревший. Где же его так потрепало, несчастного?
Он посмотрел на меня, как на единственного, кто обратил внимание, выпучил глаза и закивал, словно знакомому.
Странный пассажир пробирался через людей, тёрся об них грязным пиджаком, они податливо теснились в стороны. Залипли в свои телефоны и ничего не видят, ничего не слышат.
Да я бы тут же заметил кого-то подобного!.. Хотя откуда мне знать, сколько странного ускользает от моего взгляда, пока я с головой погружён в интернет?
Человек повернулся ко мне спиной. Сзади на пиджаке тоже следы колёс, затылок разбит. Не маскарад ли это? Если бы по нему проехалась машина, вряд ли бы он мог ходить.
Ноги и руки странно изогнуты, будто сломаны… Или так кажется, потому что костюм измят?
Он прошёл к месту, которое я себе заприметил, и сел рядом со спящей девушкой. Теперь грязный пассажир оказался в поле зрения стоячих людей, но они всё равно не обращали на него внимания. Никто не вглядывался в детали.
Автобус повернул. Голова спящей девушки упала на странного человека. Она поёрзала во сне, устраиваясь поудобнее. Мне почему-то стало неуютно, словно это я лежал щекой на его плече.
Мужчина провёл пятернёй по грязным волосам, разлепил ссохшиеся пряди и опять посмотрел на меня. Улыбнувшись шире, он показал мне красные дёсны. Его передние зубы были сломаны и выбиты.
Необычный пассажир кивал, улыбался и шептал что-то на неясном языке, словно произносил слова задом наперёд.
Его голос пронёсся мурашками по коже.
Вот и остановка. Пора выходить. Я первым ринулся к метро, не увидев, что происходило дальше. Только представлял, как девушка проснулась и визгнула от страха.
Спускаясь в подземку, я думал об этом мужчине. Может, он так развлекается? Ходит разодетым и ждёт: кто же обратит на него внимание. Чокнутый художник-акционист, желающий показать обществу, каким оно стало отстранённым от реальности.
Ходит целыми днями как призрак… Или это и был призрак? Во времена, когда никому нет ни до кого дела, зачем беглецам из преисподней скрываться? Они могут ходить среди нас, никто и не посмотрит.
И я иду в толпе, будто один. Люди текут по переходу потоком, задевают друг друга плечами, но каждый сам по себе. Никто здесь никому не интересен. Мы идём все вместе, не думая друг о друге. У каждого в голове свои мысли. В других обстоятельствах я бы почувствовал себя некомфортно, если бы незнакомые люди вторгались в моё личное пространство и касались меня. Но сейчас это нормально. Мы выльемся из метро, поток распадётся на множество отдельных личностей, и каждый пойдёт в свою жизнь…
Я переключился на мысли о странностях коллективного поведения и забыл о мужчине, которого видел в автобусе.
В вагоне поезда мне опять не повезло – все сидячие места были заняты. От усталости я повис на поручне.
И тут все в своих телефонах. Никто ни на кого не смотрит. Я и сам как призрак для людей, погружённых в виртуальность.
Накатанные рельсы завизжали, двери разъехались, и с новым потоком пассажиров в вагон пролез ещё один нарядный!
По лицу и не понять, какого возраста. Оно было раздутое, серое, мокрое… Этот человек, как из болота вынырнул. Одежда сырая, хоть выжимай.
Глаза чуть не вываливались из распухших век. Кожа на ладонях сморщена. С него течёт, капает, он оставляет за собой мокрые следы, и никто на него не смотрит!
Вагон наполнился запахом сырости и водяных растений. Те, кто стоял к тому человеку близко, кажется, это заметили, но только морщили носы и ноль внимания на источник запаха.
Утопленник в вагоне метро… В таком виде он бы мог плавать где-нибудь в реке кверху раздутым животом, а не ходить среди живых.
Какой сегодня день? Нет. Ещё долго до этого праздника. Пока даже сентябрь не кончился! И если это грим, зачем было делать его таким отвратительным? Ещё и вонь стоит на весь вагон.
Распухший человек заметил моё любопытство. Он открыл рот, между его губ раздулся и лопнул пузырь.
– Вы-ы-ылезь ис… ливнев… – пробубнил он что-то неразборчивое и начал пробираться ко мне, расталкивая людей.
Они только хмурились, но вслух не возмущались. Да хоть бы кто на него посмотрел! Такие должны привлекать внимание!
Я испугался. Отступал приставным шагом в другую часть вагона, уткнулся в кого-то плечом, будто в старый ковёр – мне в лицо полетело облако пыли.
– Извините! – бросил я, прежде чем посмотреть, в кого ударился.
– Пры-ы-ы-ни в ночь-е небо, – сказали мне в ухо медленно и неразборчиво.
Я провёл ладонью по лицу и глянул на свои пальцы. Это была не пыль, а копоть. Рядом со мной стоял человек, покрытый страшными ожогами! Безглазый, безгубый. Местами прожаренный до корки и сгоревший до чёрного пепла.