– И что же там такого отвратительного? – спросила Маша, чувствуя, как её пронзает страх.
– Всё! С самого раннего детства. Даже книжки тебе читали гадкие. Помнишь свои детские книжки? Они сделали тебя сумасшедшей!
– От психа слышу! Всего хорошего!
Маша не стала дослушивать. Она сбросила вызов и почти бегом направилась домой. Собаки побежали следом.
Там её встретила тишина. Игорь ещё не вернулся с работы. Маша чувствовала себя неважно.
У неё из головы не выходили слова о детских книгах. Мог ли тот сумасшедший знать, что она хранила их в кладовой вместе со старыми игрушками.
Девушка достала большую коробку и начала перебирать её содержимое. В самом низу, под слоем школьных тетрадей, она нашла тонкую книжку со стихами Юнны Мориц. Обложка была потёртая, с выцветшими картинками. Маша открыла случайную страницу и прочитала:
«С мармеладом в бороде
К своему папаше
Плыл медведь в сковороде
По кудрявой каше!».
…
«Вот и кончились метели,
Табуретки прилетели,
На ветвях поют слоны,
– Здравствуй, первый день весны!».
Девушка вспомнила, что в детстве ей ужасно не нравились эти стихи. Они должны были смешить, но вместо этого вызывали жуткую тревогу. Читая их, Маше казалось, будто она сходит с ума. И сейчас, снова пробежавшись глазами по строкам, она испытала то же самое чувство.
– Я думал, ты бережёшь свои детские книжки, как память, – это было первым, что сказал Игорь, когда пришёл домой.
– Так и есть, – ответила девушка, ещё не поняв, почему он поднял эту тему.
– А зачем ты тогда их выбросила? – недоумевая, спросил муж.
– Что? Я не… – Маша вошла к нему на кухню и увидела, что из урны торчат разорванные цветные картинки. – А, да, я забыла об этом… Не все воспоминания оказались приятными.
– Ну ладно, – Игорь, заметив напряжённость жены, больше не стал донимать её вопросами.
Резкий звонок телефона прорезал ночную тишину. Маша вздрогнула и проснулась. Игорь что-то пробормотал во сне и перевернулся на другой бок. Девушка осторожно встала с кровати, чтобы не разбудить мужа, и вышла в гостиную.
На экране телефона высветился тот же незнакомый номер. Маша помедлила секунду, а затем ответила на звонок. Ей стало казаться, что это важно.
– Алло?
– На полях пасутся трупы! – раздался в трубке знакомый хриплый голос.
– Что ты сказал? – спросила Маша, стараясь говорить тихо.
– Я сказал: на полях пасутся трупы! Ты помнишь эти слова?
– Нет, не помню!
– Ну как же! Ты была маленькой девочкой, ездила на лето к бабушке в далёкую-далёкую деревню, – рассказывал голос.
– Не было такого! – ответила Маша дрожащим голосом.
– Подожди! Я послал тебе это воспоминание вместе с ветром. У тебя же открыто окно? Его вот-вот задует в твою пустую голову через ухо… Ты была крохой. Приехала в деревню, где после зимы не осталось ни одной коровы. Пока выли метели, мор ходил по хлевам и гладил скот по загривкам. Вместо молока коровы доились чёрным ядом. А к весне в деревне не осталось никакого зверья крупнее кошки.
– Бред! – вскрикнула Маша, забыв о спящем муже.
– Ну, скажешь «бред»! – с обидой хрипел голос. – А люди так тосковали по своим животным. Хотелось пустить их на поля, где подрастала сочная трава.
– И что дальше? – спросила девушка.
Голос неустанно рассказывал:
– Сельчане собрались и стали тянуть жребий: кому оставаться людьми, а кому становиться животными. Тем, кому выпало быть скотом, ноги отрубали до колена, а руки до запястий. Им вырывали языки, чтобы они только мычали, а потом пришивали им к спинам коровьи шкуры, к задницам – хвосты, а на головы цепляли рога. Людям нравилось, что скот ходит по полям. Это давало им ощущение нормальной жизни.
– Нормальной жизни?
Окно чуть постукивало от ветра. Маша дёргала плечами от холода.
Голос в трубке звучал все громче и настойчивее, слова сливались в один сплошной поток, от которого кружилась голова:
– Помнишь, как ты увидела их летом? Люди в коровьих шкурах ходили на культях, паслись стадами, жевали траву, мычали и плакали. Тебе стало их жалко. Бедные-бедные, давятся травой… А на дороге валялись две жирные дохлые вороны. «Это же сколько мяса», – подумала ты. Прибежала домой к бабушке, прокрутила через мясорубку вместе с клювами и перьями. Хороший фарш получился. Розово-чёрный! Ты из него напекла пирожков и побежала угощать скотолюдей. Бросала им пирожки, а они их ели. А что было на следующий день, помнишь? Ты прибежала к полям, а они все лежат мёртвые! Передохли от твоего угощения. Бедные, совсем отвыкли от человеческой еды… Пришла ты к бабушке, она тебя спрашивает: «Что там делается?». А ты ей ответила…