Язык Барда ласкает клитор, мое тело содрогается от потоков раскаленной добела энергии. Я кричу, выгибая спину, ноги дрожат от нарастающей кульминации. Все тело сотрясается, наслаждение захлестывает душу. Я не могу понять, сгораю или тону, но не хочу, чтобы это чувство заканчивалось.
Спустя, кажется, целую вечность, язык Барда замедляется до нежных ласк, и ощущения переходят в спокойное блаженство. Я опускаюсь на пол, задыхаясь, измученная и обессиленная.
— Ты так хорошо справилась, милая, — говорит он.
— Ох, черт, — говорю я сквозь прерывистое дыхание. — Это было потрясающе.
— Хорошо, потому что сейчас будет еще раз.
Глава 17
Я все еще лежу на полу, как куча костей. Большие руки Барда рисуют круги между моих лопаток, словно пытаясь вернуть меня к жизни. Моя киска все еще пульсирует от восхитительных ударов, но я никак не могу набраться сил для еще одного оргазма.
— Что еще? — лепечу я.
— Еще один оргазм, — говорит Бард так, будто ответ очевиден.
Я стону, пытаясь прогнать туман из головы.
— Я не могу просто отсосать тебе?
Его сильные руки обхватывают меня за талию, и он приподнимает меня, так что я оказываюсь у него на коленях, а его толстая эрекция ложится между моих ягодиц. Мой анус сжимается, почему-то чувствуя себя готовым к новому испытанию, но я отбрасываю эту предательскую мысль на задворки сознания.
— Ты кое-чего не понимаешь, — говорит он мне на ухо.
— Чего? — шепчу я.
— Если я и буду кончать, то точно не в твое горло.
Я глотаю, и мышцы вокруг моей киски напрягаются.
— Что ты имеешь в виду?
— Я накачаю тебя своей спермой так, чтобы у тебя подкосились ноги, — говорит он, его горячее дыхание веером пробегает по моей коже. — И после этого не перестану трахать твою тугую киску, пока ты не забеременеешь.
Забеременеешь?
Бабочки поднимаются из глубины моего живота и порхают вокруг сердца, вместе с воспоминаниями о прошлой ночи. Мы трахались без презерватива, и я пропустила прием таблеток.
Мой взгляд устремляется к небу, а в голове проносятся стремительные расчеты. Судя по углу наклона солнца, время должно быть между десятью и одиннадцатью часами утра. Я должна была принять противозачаточное средство еще до рассвета. Дыхание становится поверхностным. У меня же может быть овуляция.
— Готова, милая? — спрашивает он.
— Ты уверен в этом? — спрашиваю я. — Я могу принять таблетку...
— Никаких таблеток, — рычит он. — Мы обсуждали это вчера вечером.
— Но я думала, что это просто фантазия. Типа, у некоторых парней есть причуда с размножением, — задыхаясь, говорю я.
Бард рычит мне в ухо.
— У меня есть причуда с размножением, но только тебя я хочу оплодотворить.
Моя киска сжимается, а глаза закрываются. Блять. Почему это звучит так сексуально, ведь я всегда рассудительная? Я хочу ребенка больше всего на свете, но в нужное время и от нужного мужчины. Бард может стать для меня таким мужчиной, но только если он намерен оставаться рядом и помогать растить его.
— Я не хочу оказаться матерью-одиночкой, — шепчу я.
Бард обхватывает меня за талию.
— Я же сказал, Брианна, что никогда не отпущу тебя.
— Ты говоришь это сейчас, но...
— Ты моя, — рычит он. — Ты и ребенок.
Тепло заливает мою сердцевину, а киска пульсирует от потребности. Я не знаю, почему его слова так возбуждают мое тело, ведь беременность в таких обстоятельствах — это так безответственно.
Барду я и сейчас нравлюсь, но для того, чтобы превратить меня в ту женщину, которая вальяжно расположилась за столом Дагды, потребовалось целое перевоплощение. Я не она. Я не такая гламурная, как его жена.
— Но ты меня даже не знаешь, — говорю я.
— Неужели ты думаешь, что я пустил бы тебя в свой дом без проверки? — спрашивает он.
Я поворачиваюсь, чтобы встретиться с его голубыми глазами.
— Что?
— Я знаю о тебе все, хотя и не изучал долги твоего отца. Если бы я знал, что все так закончится с Коннором, то взял бы тебя к себе сразу.
— Ох, — с дрожью выдыхаю я.
Прошлой ночью он более чем намекнул, что заинтересован во мне, но его эмоции были очень бурными. Мои проблемы с доверием настолько искажены, что нужно услышать слова, по крайней мере, в трех разных вариантах и иметь массу наблюдений, дабы поверить, что это правда.
— Тебя это беспокоит? — спрашивает он.
Я качаю головой.
— В этом есть какой-то странный смысл.
— Ты идеальна, — он целует меня в щеку. — Ни один мужчина в здравом уме не упустит шанса быть с тобой.
Его слова заполняют ту часть моего сердца, которая всегда была пустой. Ту, которую каждый мужчина в моей жизни оставлял нереализованной, потому что был слишком занят, гоняясь за чем-то другим, вместо того чтобы любить меня. Я откидываю голову назад, позволяя ему провести дорожку поцелуев по моей шее. Барду не нужно сочинять стихи, он говорит прямо от сердца.
— Итак, Брианна, — прошептал он. — Ты будешь хорошей девочкой и позволишь папочке вогнать в тебя ребенка или мне придется потратить больше времени на убеждения?
Мои глаза расширяются.
— Это даже не выбор!
Он обхватывает мою грудь, пальцами перекатывая соски.
— Ты стала моей в тот момент, когда оказалась под моей защитой. Это только вопрос времени, когда я тебя оплодотворю.
Здравый смысл подсказывает, что нужно притормозить, но я слишком далеко зашла, чтобы заботиться об этом. Бард - красив, богат, влиятелен, щедр и добр. Когда он не в таком странном настроении, он также уважителен, и один секс не разрушит мою жизнь. Он же не собирается держать меня в этих апартаментах, пока я не рожу?
— Ты серьезно говоришь, что оставишь меня? — спрашиваю я.
— Да, — он проводит языком по раковине моего уха, проникая в кожу восхитительными мурашками. — Ты принадлежишь мне, с ребенком или без него.
— Ну хорошо.
— Что хорошо?
— Трахни меня, Бард, — говорю я. — Наполни меня своей спермой.
— Вставай, — он берет меня за руку и помогает мне встать.
Я встаю, но мои ноги так дрожат от последнего оргазма, что ему приходится поддерживать меня. Обхватив за спину сильной рукой, он ведет меня к джакузи.
— Ухватись за край и поставь одну ногу на ступеньку, — говорит он.
— Вот так? — я встаю на место.
Он берется за мою поднятую ногу и отводит ее дальше в сторону.
— Хорошая девочка.
Легкий ветерок обдувает мою обнаженную киску, заставляя ее трепетать. Я снова чувствую себя такой обнаженной, но благодарный стон Барда прогоняет нервы. Моя сердцевина содрогается, выделяя струйку влаги. Бард зачерпывает ее пальцем и облизывает.
— Ты такая вкусная, — говорит он со стоном. — Я хочу лакомиться этой сладкой пиздой снова и снова, но у нас занят весь день.
— Чем? — поворачиваюсь, чтобы встретиться с его похотливыми глазами.
Он подносит свой член к моему входу.
— Этим.
Одним резким движением он входит в меня до упора. Ощущение наполненности настолько сильное, что я поднимаюсь на цыпочки и цепляюсь за край джакузи.