Когда, наконец, вечность под названием «Мой второй день на Изумрудном острове» подошла к своему завершению и я мечтала поскорее очутиться в своей скрипучей кровати, Бидди разрушила мои планы, сказав:
– Идём со мной, Несса. Поможешь мне в новом крыле.
– Но ведь рабочий день окончен! – возразила я. – Разве ты не хочешь отдохнуть?
Бидди посмотрела на меня как на предательницу и пристыдила:
– Я же тратила на тебя своё время. Если не хочешь, я не настаиваю, но мне будет легче, если всё-таки поможешь.
– Хорошо, – согласилась я. – Ты права. Прости. Нам нужно помогать друг другу.
– Пока сэр Райан принимает душ, нужно успеть сменить ему постель, – шёпотом говорила Бидди, пока мы неслись полутёмными коридорами в отдалённое крыло. – Обычно это делает сама Мирна, но на вечер она взяла выходной. А я боюсь не успеть или сделать что-то не так, потом срама не оберёшься.
– А в другое время никак? – ворчливо возмущалась я. – Не лежит же он целыми днями на той кровати!
– Ты слишком много болтаешь, Несса, – был ответ.
Это я-то много болтаю? Она, видно, с Тобином давно не общалась!
Крыло, в котором располагались апартаменты молодого господина, по сути, оказалось небольшой двухэтажной пристройкой, соединённой переходом с самым старым крылом – Изумрудным, с которого, собственно, и началось строительство замка. Здесь не было ни лепнины, ни позолоты, ни пушистых ковров. Всё строго, лаконично, функционально, современно. Тона преобладали тёмные, мебель отличалась практичностью и удобством, почти всё пространство внешних стен занимали окна, перегородки между комнатами тоже в основном были прозрачными и пропускающими свет. В целом, мне здесь понравилось больше, чем в остальном замке. Во всяком случае, из-за минимального количества декора и текстиля убираться здесь было значительно легче. Думается мне, именно по этой причине Мирна выбрала себе новое крыло, а вовсе не прикрываясь заботой о «моральном облике» юных горничных. Я уж было хотела поделиться своими мыслями с Бидди, но, помня о запрете обсуждать работодателей, вовремя промолчала.
– Быстрее, быстрее, – торопила она.
– Кто там? Ты, Мирна? – послышалось из столовой.
Голос был такой низкий и хриплый, что я подумала, будто он принадлежит мужчине в годах – камердинеру, например, или электрику. Однако Бидди торопливо ответила:
– Добрый вечер, миссис Карбри! Мы с Нессой уберёмся в комнате хозяина.
Из дверного проёма высунулось опухшее лицо в тот самый миг, когда мы пересекали холл. Под глазами синяки, нос сизый, спутанные волосы в разные стороны торчат. И это женщина?!
– Поторопитесь, сэр Райан моется уже довольно долго, – прохрипела она и икнула.
– В следующий раз, пожалуйста, сообщайте пораньше! – бросила Бидди.
– А вы бегите шустрее, – и миссис Карбри сипло рассмеялась.
– Кто это? – поинтересовалась я.
– Миссис Карбри, сиделка, – ответила Бидди.
– Сиделка? – удивилась я. – Чья?
– Молодого хозяина.
– Зачем ему сиделка? Он болен? А она пьяна?
– Не задавай лишних вопросов, умоляю! Иначе мне придётся доложить мисс Адамс, а мне этого не хочется.
– Без вопросов так без вопросов, – согласилась я.
Мы взбежали на второй этаж по полупрозрачной лестнице без перил, туда, где располагалась просторная спальня, гардеробная, бильярдная и ванная. Стены здесь тоже оказались из тёмного закалённого стекла, кроме тех, что отделяли спальню от ванной. Оттуда доносился шум воды. И мы, не теряя ни секунды, в четыре руки сняли постельное бельё и постелили новое – из тончайшего чёрного шёлка. Бидди принялась смахивать пыль с поверхностей, а мне велела убраться в гардеробной.
Как только я вошла в комнату, зажглось электричество – пара ламп на потолке и подсветка полок, на которых аккуратно, по цветам от чёрного к белому, были развешаны рубашки и футболки. Нижние полки ломились от обуви. Солидная коллекция, ничего не скажешь. В моей гардеробной вещей насчитывалось в разы меньше.
Отдельного внимания требовала витрина с фотографиями и наградами по синхронным полётам, но у меня совершенно не было времени всё это рассматривать.
Я остановилась у большого, в пол, зеркала. И пусть мне оно показалось чистым, я вынула из корзины моющее средство и тряпку. Пшикнула на отражающую поверхность очистителем. Пара движений тряпкой – и в зеркале отразилась брюнетка с гладко зачесанными волосами и в дурацкой серой униформе. А синяки под глазами!.. У меня таких не было даже после бессонных ночей над конспектами. Это не я! Это какая-то другая Ванесса. И пусть я никогда не была настолько яркой, чтобы привлекать всеобщее внимание (Патрик не в счёт), но и дурнушкой я тоже никогда не была.
– А ты, оказывается, тщеславное создание, Ванесса Финдли, – сказала я своему отражению, – да-да, ещё какое тщеславное!
Я так погрузилась в созерцание своего двойника, что не услышала, как в ванной смолкли все звуки. И ойкнула от удивления, когда мужской голос, низкий и довольно-таки приятный, произнёс:
– Ты новенькая?
Я выглянула из-за зеркала. Пресвятой Виллигрант… то есть Виллибрандт… Ой, Виллибальд! В дверном проёме стоял парень. Без ничего. Совсем голый. Если, конечно, не считать закованную в гипс ногу ниже колена и костыль подмышкой.
Так вот зачем ему сиделка!..
Не то чтобы я никогда не видела обнажённых парней… У драконов не принято стесняться наготы. Сильное и красивое тело, способное трансформироваться в драконье, возводили в абсолют. Среди золотой молодёжи существовал настоящий культ здорового тела, имеющий не столько сексуальный подтекст, сколько эстетический. Но то, что я увидела, по всем эстетическим параметрам превосходило мои представления о гармонии и красоте. И ни загипсованная нога, ни пара-тройка шрамов на загорелой коже не портили общего впечатления. В том, что этот парень – дракон, сомнений не возникало. Исходящая от него энергетика зашкаливала. Словно ураган, она смела всё на своём пути, пробралась под кожу и превратила оставшиеся мысли и чувства в хаос. Такое со мной точно впервые несмотря на то, что среди моих друзей не имелось ни одного уродца.
– Вилли, как там тебя, спаси и сохрани, – прошептала я, отступая и натыкаясь на какую-то тумбочку.
С тумбочки что-то упало и разбилось. Пространство заполнил густой аромат горьковатых трав, сладкой карамели и смолистого ветивера.
– Да ладно, – фыркнул парень. – Надо думать, я настолько тебя поразил? Или ты никогда голых мужчин не видела?
Что бы я ни ответила, он останется в выигрыше. А мне ещё возмещать причинённый ущерб. Вот же я криворукая! Или, если учесть, что толкнула тумбочку я не руками, то кривопопая. Этот парфюм наверняка стоит как две зарплаты горничной, а то и три!..
– Значит, настолько впечатлил, что язык проглотила? – продолжал изгаляться парень, ковыляя в мою сторону. – Ты не смотри, что я хромой. Это временно. Неделя – максимум две, и гипс снимут. Но, чёрт возьми, как же с ним неудобно! Ты ломала когда-нибудь ногу? Если нет, не советую, не очень-то это приятное занятие. Не сам процесс, а последствия, хотя, может, и сам процесс тоже не очень – мне-то откуда знать? Может, ты подашь мне что-нибудь из одежды? А то так пялишься, что я могу почувствовать себя неловко.