Драко переводит взгляд на свои руки и на мгновение цепенеет, когда осознает, что они испачканы ее кровью. Он не понимает, когда именно это произошло.
Но второе, о чем думает Драко, это то, что его пальцы выглядят так же, как заляпанные его собственной кровью. И, словно подтверждая это, вместо того, чтобы скорее очиститься, он сжимает руку в кулак, размазывая кровь по всей ладони, а потом медленно подносит ее к глазам и разглядывает.
— Д-драко?
Он поворачивается на ее зов, и зрачки Грейнджер слишком расширены. Она дышит странно, будто забывает делать вдохи, завороженная необычным зрелищем.
— Ты в порядке? — Грейнджер бледнее, чем обычно. Или ему только кажется.
Драко ведет желваками и отрывисто кивает.
Он еще раз смотрит на испачканную руку. Если бы он не знал, что это ее — грязная — кровь, то не смог бы отличить от своей — вековой кристально чистой.
— Ты удивлен, да?
Драко задумчиво склоняет голову, но отрывает, наконец, взгляд от красных узоров. Дает ей знак, чтобы она произнесла Экскуро .
— Так много волшебников погибло, защищая стасус крови… — тихо говорит он. Драко усаживается на кровать рядом с Грейнджер и расставляет ноги, подаваясь вперед и опираясь на бедра. — У меня голова взрывается от мыслей о том, сколько жертв были напрасны.
Гермиона не может поверить, что слышит от него нечто подобное. От помешанного на превосходстве крови Малфоя! Память услужливо подсовывает ей десятки воспоминаний, в которых он обзывал ее из-за магловского происхождения, и от того, насколько несовместимы эти две версии Малфоя, у Гермионы ломается сознание.
Она тяжело вздыхает.
— Временами мне снятся фрагменты того дня, когда в Хогвартс пришла война.
Драко прикрывает глаза. Ему тоже.
— Я видела, как рушится замок. Видела, как умирают мои друзья…— Гермиона до сих пор готова поклясться, что ее преследуют запахи: крови и пота.
Погружаясь в события того дня, ему кажется, что он чувствует непродолжительное тепло ее ладошки.
— Ты… взяла меня за руку. Тогда, на крыльце Хогвартса. Правда?
Грейнджер опускает глаза на их руки, находящиеся недалеко друг от друга. Она резко втягивает в себя воздух и непроизвольно опускает глаза на их руки.
Гермиона отчетливо помнит липкое чувство страха и осознание обреченности, когда она увидела тело Гарри на руках у Хагрида… Школьный двор уже был полон Пожирателей смерти, а Волан-де-Морт стоял перед всеми ними — убежденный в своем бескрайнем могуществе и завоеванной победе, — и призывал присоединиться к нему или умереть.
— Драко… — Люциус Малфой находился прямо за спиной Темного лорда и протягивал руку к своему сыну, — Драко, иди сюда!
Гермиона помнит, как перевела взгляд на стоящего рядом с ней Малфоя. В его лице не было ни кровинки, лишь кадык отчаянно дергался, когда он пытался дышать. В порыве нервного отчаяния, она шагнула к нему и сунула свою ладошку в его руку. Драко машинально переплел их пальцы, даже не обернувшись, чтобы понять, кто был рядом.
— Драко, выходи… — Позвала его мать, и Гермиона почувствовала, как он пошатнулся.
Их рукопожатие длилось, пожалуй, не больше минуты или двух, а потом его рука высвободилась, и Малфой, склонив голову, неровной походкой побрел к родителям.
Гермиона смотрела ему в спину и видела, как дорогу ему преградил Волан-де-Морт и дружески похлопал по плечу.
— Молодец, Драко, мой мальчик! — засмеялся Темный лорд, игнорируя крупную дрожь, проходящуюся по телу Малфоя.
— Предатель, — прошептал кто-то из ребят, и Гермиона отвела взгляд.
Она не была уверена, что Малфой даже без дементоров мог бы сохранить в своей памяти тот краткий миг, когда их руки были вместе. Тем удивительнее было, что он помнил это вопреки.
Гермиона горько усмехается. Совершенно невесело. Нервно.
— Но ты все равно ушел.
Она горько усмехается. Совершенно невесело. Нервно.
— Мне было страшно. Гарри был мертв. Двор был наполнен Пожирателями, и Волан-де-Морт стоял в центре всего…
Грейнджер поворачивается к нему, и Драко встречает ее взгляд. Долгий и пронзительный.
Ему хочется, чтобы она добавила что-то, заполнила словами повисшую между ними тишину горьких воспоминаний, но Грейнджер лишь стряхивает с себя минутное замешательство и, так и не нарушив молчание, уходит, оставляя Драко на своей кровати наедине с разрозненными мыслями.
***
6. Когти
***
Драко сгребает покрывало между пальцами и пару раз качается туда-сюда. Он сидит, глядя в большое окно в спальне Грейнджер, за которым наступила весна. Краткая мысль появляется и уходит — он не видел прошедшей зимы. Квадратное небо в потолке его камеры лишь иногда становилось белее, но снег ни разу не опустился ниже, тая в защитных чарах Азкабана.