* * *
Грейнджер нигде нет.
Драко проверяет всю их небольшую квартиру, в приступе глупости даже хватается за ручку шкафа, собираясь заглянуть туда, но вовремя спохватывается и отступает.
Она ушла, оставив на его диване аккуратно сложенные чистые вещи, а на кухне прикрытую салфеткой чашку каши и пиалу с изюмом. Кастрюли с недоваренным, замороженным заклинанием супом уже нет.
Сперва Драко не может найти себе места, бродит, как заведенный волчок, подстегиваемый мыслями о том, что ее исчезновение как-то связано с его выходкой, но все же убеждает себя, что дело в чем-то ином. В конце концов, Грейнджер сказала ему, что «все нормально», а она не из тех, кто врет, по крайней мере без причины.
Он переодевается и, чтобы чем-то себя занять, садится в кресло. Перелистывает страницы книги с картинками светловолосого волшебника, который спасает неизвестный замок, но откладывает ее. Берет следующую, привлеченный будто бы знакомым зеленым корешком с золотым тиснением. Сборник отличается от магловских книжек — его обложка соткана из сыромятной кожи, бархатистой на ощупь, и Драко не ошибается, он на самом деле уже видел «Сказки барда Бидля» — в детстве у него была похожая.
Его пальцы перебирают истории, останавливаясь на сказке о молодом, богатом и талантливом чародее, которому очень не нравилось, что влюбленные глупеют — чудят, теряют аппетит и вообще ведут себя несолидно. Чтобы избежать подобной неприятности, он с помощью Темной магии извлек из груди свое сердце и спрятал его в глубоком подземелье. Там, взаперти, оно за долгие годы обросло длинной черной шерстью, пока однажды, встретив лучшую девушку на свете, чародей не решил жениться. Тогда он при помощи палочки вернул свое сердце на место, но оно было уже достаточно повреждено, чтобы вынудить его убить любимую, а после и самого себя.
Драко с удивлением обнаруживает, что читая предложение за предложением, он не теряет смысл повествования, а может следить за развитием истории. Он задумывается, происходит ли это от того, что текст, написанный для детей волшебников, как-то отличается от магловских сказок, но не пытается проверить. Напряжение от чтения все же дает о себе знать, и, продолжая ждать возвращения Гермионы, Драко постепенно засыпает.
Открыв глаза, он думает, что прошло два-три часа — хотя Драко теперь не доверяет своему чувству времени, — однако в квартире он по-прежнему один.
Добравшись до кухни, Драко поглощает холодную кашу и по одной отправляет в рот изюминки. Потом долго смотрит на чайник, пытаясь понять, как Грейнджер заставляла его светиться голубым, и, когда догадывается ткнуть на кнопку, отчего вспыхивает подсветка и появляется звук, похожий на бурление, чувствует, как внутри расползается удовольствие от победы.
Пока закипает вода, Драко сидит на стуле и ждет, притопывая пяткой по полу. Поймав себя на этом, он тормозит. Но спустя пару минут, нога возвращается в движение туда-сюда. Ему сложно объяснить происхождение тревоги, но уставившись на поднимающиеся пузырьки, Драко не может отделаться от мысли, что Гермиона пропала не просто так.
Она могла соврать.
Все же Грейнджер была дружна с Поттером, и несколько раз прикрывала зад Избранного, чтобы тот не отхватил от профессоров за нарушение правил. Драко не может сходу припомнить конкретных примеров, но остается убежденным в своей правоте.
Она соврала бы, если бы боялась его, Драко, и тянула время, чтобы сбежать.
Он вспоминает ее сведенные брови, напряженное лицо и то, как она вновь и вновь переводила взгляд на свои руки, которые он неожиданно использовал, как оружие.
Когда чайник с громким щелчком отключается, Драко вздрагивает и резко вращает головой, чтобы найти источник звука.
Он нарушил условие, по которому поручитель не должен подвергаться опасности. И сразу после — Грейнджер пропала.
У Драко подрагивают руки, пока он достает кружку и заваривает чай.
В голове сами собой возникают картинки из коридоров Азкабана. Драко помнит, как шел по ним, когда его вели в камеру впервые. Тогда сырость тюрьмы еще не была привычной и ударяла в нос удушливой вонью, а крики других заключенных вызывали не безразличие, а сжатие сердечной мышцы.
Драко прикрывает глаза.
Грейнджер действительно испугалась и отправилась в Аврорат потребовать отменить соглашение о домашнем содержании.
Мысль, едва появившись, сразу же становится прочной и почти осязаемой.
Он не может заставить себя сидеть на месте, потому что внутри заводится тикающий механизм, в такт которому Драко принимается отмерять шаги по кухне. Его пальцы с тем же ритмом сжимаются и разжимаются, словно десять длинных пружин.