— Я понятия не имею, как это сделать. Грейнджер.
— Когда мне бывает плохо, я занимаю себя рутинными вещами.
— Магловскими?
— Тебе стоит попробовать. — Драко бросает взгляд на руку Грейнджер — туда, где утром была сделанная им повязка, но ее нет. — Она запачкалась, — говорит Гермиона, перехватив его взгляд, — пришлось исцелиться.
— И как? Помогают? Магловские дела.
— Определенно да, Малфой. Ну так что, какая шоколадка?
Он заставляет себя снова посмотреть на плитки.
— Горький.
— Отлично, видишь, это не трудно.
Гермиона оставляет выбранную, а остальные убирает обратно. Снимает кружки с петелек, ставит на столешницу, опускает по пакетику чая и заливает кипятком. Пододвигает к нему одну кружку, а вторую ставит рядом, после чего усаживается так близко к Драко, что между их коленями остается совсем немного места. Он даже подумывает отодвинуться, но смиряется.
— Горький тоже мой любимый.
Драко смотрит на то, как она рвет фольгу и ломает лакомство на дольки, и окончательно теряется в происходящем.
— Где. Авроры? — не выдерживает он.
— Какие?
Драко может поклясться, что она выглядит удивленной.
— Авроры, магический правопорядок, Грейнджер. Помнишь таких?
— Я знаю, кто такие авроры, Малфой, но я не могу взять в толк, почему ты вспомнил о них?
Драко щурится. Но его уверенность вдруг ощущает шатание.
— Ты разве… Слушай, я уже сказал, что мне жаль, что все так вышло, но я понимаю, что ты меня боишься и имеешь право пожаловаться в Аврорат, так что можешь сказать правду. Я пойду с ними, ты не думай, я не сошел с ума, я знаю свое место…
Почти от каждого его слова, ее зрачки становятся все больше и больше.
В конце концов, когда Драко заканчивает, то уже и сам чувствует себя странно.
— Ты только что предложил мне вернуть тебя в Азкабан, потому что я тебя боюсь?
Драко мотает головой.
— Я не так сказал, Грейнджер.
Она не сводит с него внимательных глаз.
— Мне рядом с тобой угрожает опасность?
— Нет. — Драко моргает, как совенок.
— Хорошо, — Гермиона чуть подается в его сторону, — потому, что я не боюсь тебя, и сказала об этом еще утром. Да, я испугалась — я имею в виду, что в самом моменте, — но все же, твой приступ это и моя вина тоже, не следовало на тебя давить, пока ты еще… не в лучшей форме.
— То есть ты…
— Малфой, у меня есть волшебная палочка и я была на войне, помнишь? Я могу за себя постоять. Я просто на мгновение растерялась. И я признаю, что отчасти подтолкнула тебя. Так что никаких авроров или возвращения в Азкабан.
— Я… — Драко низко склоняет голову, — не знаю, что сказать. Когда ты ушла, то я подумал…
— Но я ведь ухожу каждый день.
— Да, я не подумал. Вернее сперва так и подумал, но потом нет, и… в общем, драклл, не знаю, о чем я подумал! — Помолчав, Драко добавляет совсем тихо. — Ты в безопасности, ничего такого больше не будет. Обещаю.
Она размышляет.
— Мне стоило предупредить, наверное. Я была в библиотеке, взяла несколько книг, чтобы найти ответы.
— Насчет моей магии?
— Не совсем. — Она поправляет волосы, как всегда делает, когда нервничает, а потом лезет в рюкзак, достает из него зеркальце и протягивает его Драко. — Я могу показать.
Он неуверенно принимает стекляшку, стараясь, чтобы их пальцы не соприкоснулись.
— Посмотри, ты видишь свежие раны?
— Я видел их, Грейнджер.
— Нет, посмотри еще раз. — Драко вынужденно подчиняется и морщится, глядя в отражение. Гермиона берет в руки палочку. — Заклинание Эписео, ты помнишь, что оно означает?
Драко роется в памяти.
— Что-то медицинское?
— Точно. Эписео залечивает раны на коже. Я сейчас наложу его. — Она наводит на Драко палочку и колдует, а он ловит себя на том, что не жмурится, находясь на прицеле, потому что верит ей. — Готово. Посмотри снова в зеркало.
Драко подносит к лицу зеркальце, но ничего не изменилось.
Он недоуменно хмурится.
— Но почему?
— Я не знаю, Малфой.
— Попробуй еще раз, — начиная тревожиться, говорит он, — ты что-то делаешь не так.
— Утром я пробовала несколько раз, пока ты еще приходил в себя.
Драко осеняет.
— А что насчет того заклинания, которое использовал Снейп, чтобы исцелить меня в туалете?
— Вулнера Санентур? Я не помню движение палочкой для этого заклинания, Малфой, но в любом случае, оно исцеляет глубокие раны вроде Сектумсемпры, и заставляет кровь течь обратно. Это не твой случай. — Грейнджер делает паузу и как-то слишком пристально смотрит на Драко. — Я думаю, что дело в проклятии.
— Ты меня прокляла? — удивляется он.
— Нет, это сделал ты сам.
Драко кривится от очевидной глупости.
— Грейнджер, я же почти сквиб.