— Это преступление, и Улан Дротта приговорит тебя к «кровавому орлу», — уроки Эстревана пришлись как нельзя кстати: в ее голосе зазвучал металл. — А ваши души будут вечно скитаться в преддверии Нижних пределов.
— Из-за убийства чужаков, нарушающих границы? — оскалился воин. Однако он говорил уже не столь решительно, и тетива на его луке немного ослабла.
— За убийство хеф-Аладора и избранных им спутников, — отчеканила Уинетт. — За то, что помешали хеф-Аладору предстать перед вашим уланом.
— Я вижу только слепого человека. Слепых много, хеф-Аладор один.
— Вот он! — закричала Уинетт. — Тронь его — и твоя душа погибла!
Варвар уставился на нее, пожевывая ус, потом подошел ближе и поднял лук. Кончик стрелы замер в пальце от правого глаза Кедрина, целя прямо в слепой зрачок. Юноша почувствовал, что рядом кто-то стоит, и уловил резкий запах застарелого пота. Он не понял ни слова из разговора, но на всякий случай не шевелился.
— Может, он и хеф-Аладор, — пробормотал наконец варвар. — По мне, он не похож на того, кто убил Нилока Яррума.
— Ты видел того, кто победил хеф-Улана? — спросила Уинетт. — Ты был там, когда хеф-Аладор сражался с твоим вождем?
Воин посмотрел на нее, опустил лук и скривился.
— Нет, — признался он. — Не был. Но…
— Тогда осторожнее! — варвар начинал колебаться. Она добилась преимущества, которое не следовало упускать. — Думаю, ты не спешишь получить орла. Ты убьешь хеф-Аладора себе на погибель.
Воин облизнул губы, повернулся к своим товарищам и задал вопрос, которого Уинетт не поняла.
Один из варваров пожал плечами:
— Убей их. Кто узнает?
Остальные были настроены не столь решительно.
— Убить — легче, чем сопровождать. Мы получим лошадей.
— Лучше связать и взять с собой. Если он хеф-Аладор, будет так, как она говорит.
Первый сплюнул:
— Лошади у них хорошие. Мы их продадим.
— Ты хочешь убить женщину? — спросил самый низкорослый. — А что, если она и впрямь святая?
— Святая из Королевств, не из Белтревана, — отрезал предводитель. — И тело у нее как у любой женщины. Я никогда не имел святую. А потом ее можно убить.
Он окинул Уинетт столь откровенным взглядом, что она содрогнулась.
— Отведите нас к вашему Улану, — громко произнесла она, стараясь не выдать страха. — Пусть он примет решение. Если он решит против нас — а этого не может быть — вы получите рабыню и лошадей. А если он увидит правду, вас наградят.
— Корд заберет лошадей себе, если мы поедем на Сбор, — проговорил варвар.
— И отдаст нас орлу, если она говорит правду, — возразил коротышка.
— Мы можем продать их Кэроку.
— Ты доверяешь Кэроку?
Воин нахмурился и покачал головой.
— Я должен подумать, — объявил предводитель. — Свяжите их.
— Вы осмелитесь тронуть хеф-Аладора? — крикнула Уинетт.
— Пусть он это докажет, — проворчал варвар.
— Тогда, по крайней мере, дайте нам одеться, — она произнесла это чуть мягче. — Если мы замерзнем, вы ничего не получите.
Предводитель насупился, потом кивнул.
— Хорошо. Но ведите себя осторожно, чужаки.
Все четверо отошли, звеня оружием. Кедрин и его спутники натянули одежду и обулись, затем один из воинов Дротта завел им руки за спину и связал запястья. Остальные держали луки наизготове, целя пленникам в грудь. Покончив с этим, варвар пинками заставил пленников сесть на землю, другой отшвырнул в сторону их оружие. Потом все четверо снова отошли в сторону и начали совещаться.
Кедрин был расстроен вдвойне. Мало того, что их захватили в плен. Он не только не понимал ни слова из их разговора, но даже не видел их лиц! К счастью, Уинетт снова начала переводить.
— Один настаивает, чтобы нас убить, — прошептала она. — Другой — за то, чтобы отвести нас к Корду — он теперь Жан. Третий в нерешительности. Их предводитель волнуется о выгоде, но побаивается, что ты и впрямь окажешься хеф-Аладором.
— Если бы только можно было его убедить, — пробормотал Кедрин.
— Возможно, это получится, — отозвался Тепшен.
— Но как?
— Мечом.
— Мечом? — Кедрин с горечью покачал головой. — Я же слепой. Я не могу сражаться, Тепшен.
— Хеф-Аладору не пристало скрещивать клинки с простым воином, — проговорил уроженец востока, — а его гехриму…
— Пожалуй, это получится!
— Как идет разговор? — спросил кьо.
— Не совсем понимаю, — нахмурилась Уинетт. — Кажется, побеждает жадность. Если они отведут нас к Корду, все достанется ему, а если окажется, что мы просто бродяги, они только потеряют время. Один из них постоянно напоминает про «орла», но остальных это, похоже, не слишком беспокоит.
— Хорошо, что они не приняли решения, — нетерпеливо проговорил Тепшен. — Поговори с ними.
— И что мне сказать?
— Что хеф-Аладор не будет сражаться с простым воином. Вместо него на поединок выйдет его гехрим.
— Ты можешь оказаться один против трех клинков.
— Скажи им.
Уинетт глубоко вздохнула, приводя в порядок мысли.
— Хеф-Аладор предлагает поединок! — крикнула она. — Он готов доказать свое право мечом.
Ее голос заставил варваров вздрогнуть от неожиданности. Они обернулись, не скрывая раздражения.
— Слепой? — фыркнул один. Уинетт помнила: этот с самого начала не скрывал своих намерений поразвлечься с ней.
— Хеф-Аладор не станет пачкать свой меч таким, как ты, — Сестра произнесла это почти грубо. Только бы оскорбление не оказалось слишком сильным… — Вместо него встанет его гехрим.
— Желтолицый? — откликнулся предводитель.
— Тепшен Лал, кьо. Хеф-Аладор в гневе. Вы захватили его в плен и отказываетесь отвести к своему Улану. Вы должны сразиться с его бойцом.
— Да убейте вы их, — вспылил непоседливый.
— Вы хотите дважды уронить честь Дротта? — спросила Уинетт со всем презрением, на которое была способна. — Убить связанных людей — дело трусов, а не воинов. Убить связанного хеф-Аладора…. Ни Госпожа, ни Эшер не примут ваши души. А до этого вы получите «орла».
— В этом есть правда, — согласился коротышка.
— Да… — протянул предводитель. — Кто за то, чтобы убить их сейчас?
Один немедленно поднял руку.
— Нарр… Я тоже. Ты, Уайл?
— Я говорю, Рагнал — отведем их к Корду. Думаю, женщина говорит правду.
— Все зависит от тебя, Калар. Что скажешь?
Коротышка запустил грязные пальцы в бороду, словно хотел извлечь из нее остатки последней трапезы, потом медленно расплылся в улыбке.
— Нас четверо, а лошадей только три. Трое рабов, если она лжет. А если она говорит правду — какую награду мы получим? Те двое, кто уцелеют?
— Думаешь, этот узкоглазый меня убьет? — оскалился Рагнал.
— Не знаю. Но, если убьет, я потребую твою женщину.
— Если убьет — можешь ее получить.
— И мою, — добавил Нарр.
— Хорошо. Я не видел ни одного честного боя с тех пор, как Корд получил торквес.
Рагнал и Нарр мгновенно отвязали щиты, мечи с широкими клинками выскользнули из ножен. Калар перерезал путы на руках Тепшена, и кьо встал, разминая запястья.
— Славная вещица, — Калар поднял длинный восточный меч в изукрашенных ножнах и бросил его кьо. — Твоя?
Тепшен поймал оружие и кивнул.
— Хотел бы я на это посмотреть, — пробормотал Кедрин.
Уинетт перевела, и Рагнал кивнул в знак согласия.
— Держи его на прицеле, Уайл.
Почувствовав, что путы ослабли, Кедрин протянул руку Сестре и увидел, как Тепшен грациозно шагнул навстречу варварам и поклонился.
— Он сможет победить? — спросила Уинетт.
— Да, — отозвался Кедрин. В мастерстве своего друга он не сомневался.
Солнце уже опускалось за верхушки деревьев, тени стали длиннее. По мере того как дневной свет угасал, пламя костра казалось все более ярким. Рагнал и Нарр разошлись по сторонам поляны, подняли щиты и пригнулись. Они решили нападать с двух сторон. Рагнал занес клинок над головой, чтобы нанести удар снизу, Нарр держал щит перед собой, из-за него торчало лишь острие клинка. Кедрин понял, что именно он должен нанести последний удар.