— Не разделишь ли с незнакомцем выпивку, друг? Старик вздрогнул, выходя из каких-то грез, и заморгал.
Джанни откупорил бутылку, купленную на рынке, и протянул ее привратнику. Старик понял, что происходит, и потянулся за ней. Джанни позволил ему сделать большой глоток и только тогда заговорил снова:
— Скажи мне, друг, чей великолепный дворец ты здесь охраняешь?
Тот что-то промямлил и поднял бутылку, чтобы глотнуть еще. Джанни отнял у него бутыль, когда жидкость потекла по грязной рубахе.
— Кто здесь живет, друг?
Голос зазвучал жестче, и старик почувствовал это, хоть и не смог оторвать глаз от удаляющейся бутыли.
— Я же сказал! Эта сука, маркиза де Сен-Андре, чтоб ей сгинуть от сухотки! Не платит мне достаточно, чтобы я мог покупать такое чудесное вино.
Корявые руки шевельнулись снова, и Джанни позволил своему собеседнику сделать еще один маленький глоток.
— Мне показалось, что сюда только что вошел один мой приятель. Алебардщик из отряда герцога де Фурне.
— Что? — Глаза остекленели от изумления, потом просветлели снова. Из стариковского горла вырвался смех, больше похожий на предсмертный хрип. — Солдат? Вы шутите, сударь. Мимо меня за весь день не прошел никто, кроме мальчишки-потаскуна, да и тот явился только что!
— Мальчишка-потаскун?
— Ну да, сударь. — Привратник провел языком по воспаленным деснам. — Ручная обезьяна маркизы. Коричневый ублюдок. Сует туда, куда она ему прикажет, понимаешь, о чем я?
Он изобразил неприличный жест большим пальцем и согнутым указательным. И в эту минуту из дома послышались крики.
Джанни подался к привратнику.
— Из этого дома есть другой выход?
Старик, не сводивший глаз с бутылки, раздраженно поднял голову.
— А кто захотел узнать? Ты, кажется, назвался другом потаскуна?
— Нет, — возразил Джанни, извлекая из кармана монету. — Я — твой друг.
В доме снова начался крик, потом — звон разбившегося стекла и долгий, отчаянный женский вопль. Распахнулось окно, наружу высунулась голова старухи.
— Помогите! Помогите! Ловите его! Зовите стражу! — завопила она. — Меня ограбили, разорили! Помогите!
Казалось, старик ее не услышал. Он потянулся за монетой и вином.
— Задняя дверь на реку, сударь. По дорожке справа отсюда.
Джанни бросился вокруг обшарпанной стены. Грязная дорожка вилась вдоль стены к воде, пересекаясь там с еще более грязной дорогой. Справа от него на петлях качалась деревянная дверца. Джанни быстро посмотрел в обе стороны вдоль берега. Ничего! Тогда он уставился вниз — и увидел след сапога, быстро наполнявшийся коричневой водой.
Он бросился в ту сторону, куда указывал носок. Ноги его вязли в грязи. Вскоре показался мост; лестница, ведущая на мост, находилась слева. Джанни приостановился, однако под выгнутым деревянным настилом ничего не было слышно. Стало почти темно, так что он провел пальцами по ступеням. На третьей обнаружилась влажная грязь, а еще через две ступеньки — снова. Кто-то мгновения назад взлетал по этим ступеням.
В три прыжка Джанни последовал за своей жертвой. Мимо него прогромыхала повозка, разбрызгивая грязь и нечистоты. Когда она проехала, на дальнем конце моста преследователь увидел закутанную в черный плащ фигуру, быстро шагавшую к левому берегу.
«Попался!» — торжествующе подумал Джанни.
Он решил не оставлять между собой и своей жертвой больше пятидесяти шагов. Язычник совершил кражу, он в бегах — наверняка он испуган, смущен и невнимателен. Он не будет ожидать Серого Волка.
Не спуская глаз с черных волос, развевавшихся впереди, Джанни слился с толпой.
* * *Тагай отлично знал, что его станут преследовать. Более того, хотел этого и даже надеялся, что пойдут именно за ним, выпустив из виду Жана. А французский палач вернется в королевский дворец, чтобы забрать Анну и бежать с ней. Молодой индеец испытал разочарование, когда за ним пошел всего один человек. Он огорчался до тех пор, пока вдруг не понял, кто это. У лотка виноторговца на уличном рынке Тагай узнал этот профиль. Совсем недавно Тагай рассматривал тот же абрис — у себя в апартаментах, на своей подушке. Волосы, затенявшие его, очертания щеки, носа, форма глаз — все говорило о родственных узах.
Ему показалось, что он потерял брата Анны возле дома маркизы. Он получил то, за чем приходил в этот дом, и теперь Тагаю хотелось бы исчезнуть. Скоро его преследователь станет частью большой стаи, потому что аристократы Парижа не любят, когда обворовывают кого-то из них. И особенно — если вором оказывается кто-то из бывших любимцев.
Тагай переложил тяжелый кожаный мешок на другое плечо и услышал, как зазвенело золото.