— Нет, Молодой Пес, — проговорил он, используя имя, которым Джанни случайно назвался на поляне, — это следует делать так.
И хозяин продемонстрировал еще один глубокий вдох. После этого, вложив юноше носик курительной трубки в рот, снова поднес к чашечке горящую щепку. На этот раз Джанни присосался сильнее, чашечка затлела — ив следующий миг обжигающая струя пробежала по его глотке до самой груди. Изо рта у него вырвалось облако дыма. Он отчаянно закашлялся.
Сожженные Волосы радостно засмеялся, и этот смех подхватили находившиеся в хижине мужчины и женщины, незаметно наблюдавшие за ними. Томасу удалось затянуться не так глубоко, поэтому он кашлял не так сильно, как его товарищ. Однако когда струя дыма покинула его легкие, мозг его вдруг головокружительно заработал. Томас почувствовал одновременно тошноту и странное возбуждение.
Похоже, Джанни испытал только неприятные ощущения. Даже сквозь густой дым очага было видно, как он позеленел.
— Что… что это такое? — пролепетал молодой человек, вызвав новый взрыв смеха у хозяина очага.
Когда Сожженные Волосы перевел его вопрос собравшимся, его смех подхватили и остальные.
— В вашем языке такого слова нет. Мы называем его «ойегваве». Хотя люди, которые ловили со мной рыбу, прозвали его «табак», потому что именно такой звук они издавали, когда кашляли. — Индеец снова засмеялся. — Он помогает лучше думать и проясняет голову.
Томас собрался было признаться, что на него «табак» подействовал совсем по-другому, хоть он и начал получать от него удовольствие, но тут Сожженные Волосы внезапно встал. Он смотрел за спины своих гостей, на дверь хижины. Томас обернулся. Какой-то старый человек манил к себе их хозяина. Тот подошел, выслушал старейшину, а потом вернулся к очагу. Снова засунув руку под настил, он извлек ожерелье из раковин, которое сразу же надел. После этого появилась еще одна трубка, но у этой был деревянный черенок длиной в руку, а на самой глиняной чашечке оказалось умело вырезанное лицо воина. Вдоль ее тянулся плетеный шнур, который индеец набросил себе на плечо.
— Пошли, — сказал он. — Мы идем на ходеозе.
— А что… — прохрипел Джанни, с трудом втягивая воздух в надорванное горло. — Что это такое?
— Вам оказана честь, — ответил Сожженные Волосы, — Это… как это на вашем языке? Встреча вождей или…
— Совет?
— Вот, — подтвердилиндеец. — Вы услышите решение совета.
* * *Здание совета по длине и ширине вдвое превосходило то жилище, из которого они пришли. К стенам, сложенным из кедровых плашек, были подвешены щиты, украшенные перьями и узорами из бусин. Между ними красной краской мерцали маски рогатого оленя, волка и медведя — казалось, они двигаются в отблесках, которые отбрасывали три костра, разложенные на земляном полу на расстоянии дюжины шагов друг от друга. По одну сторону свободного пространства, лицом к огню, сидели не меньше двадцати мужчин. Некоторые — более старые — были обвешаны огромными ожерельями из раковин и бусин. Другие, помоложе, обнажили грудь, чтобы лучше видны были сложные татуировки. Прически у старейшин оказались разными: у некоторых седеющие пряди были разделены пробором и свисали по обе стороны лица, у других волосы висели только с одной стороны, а вторая была начисто выбрита. Более молодые были причесаны одинаково: лысые головы с одной длинной прядью на макушке, похожей на лошадиную гриву. Их волосы, скрученные и намасленные, свисали на спину.
«Это — воины», — решил Джанни, и его предположение подтвердилось, когда он узнал среди собравшихся Уходящего Дня. Отпечаток пистолетного дула все еще выделялся красным кругом у него на лбу, и Джанни чуть вздрогнул, вспомнив, насколько близок он был к тому, чтобы выстрелить. Только сейчас он осознал, насколько высок этот воин — а он был не выше своих товарищей. Они казались особенно рослыми по контрасту с теми, кто стоял перед ними по другую сторону огня, — матросами «Дыхания Святого Этьенна», захваченными в плен.
Моряки бросили на вновь пришедших испуганные, умоляющие взгляды. Хотя в течение долгого плавания Томас часто руководил их молитвами, сейчас в спасении нуждались отнюдь не их души. Ведь это Джанни Ромбо убил их капитана, Ферро, когда тот отказался плыть вверх по реке. Именно Джанни и стал причиной их пленения. Однако он же спас их всех от верной и ужасающей гибели. Всех, кроме несчастного Анжелема. Теперь Джанни был их единственной надеждой. Даже старый мастер по парусам, Фроншар, склонил голову, когда молодой человек-замер в конце шеренги.