Анна попыталась встать, повернуться к ним, но ее ноги ослабели после ночи, проведенной в клетке, и она упала на одно колено. Единственный из Ложных Лиц, оставшийся рядом с ней, принялся танцевать вокруг пленницы, то высоко поднимая свою погремушку из черепахового панциря, то опуская ее к самой земле. Он перепрыгивал с одной ноги на другую, поворачивался полукругами — и постепенно придвигался к обвиненной все ближе. Анна старалась смотреть прямо в его нарисованное лицо, чтобы показать, что не боится его, но он не задерживался на одном месте, то и дело наклоняя лицо к разным частям ее тела, карикатурно принюхиваясь огромным носом и испуская вздохи отвращения.
Анна следовала за ним по кругу, поворачиваясь на колене. Позади Ложного Лица, со стороны скал, толпа снова расступилась, и в круг внесли Гаку. Ее опустили на землю в плетеном кресле. Старая женщина с трудом встала, опираясь на руку одного из внуков, который помог бабушке пройти к Анне. При ее приближении Ложное Лицо отвернулся, продолжая демонстрировать крайнее омерзение.
— Ты не скажешь ему, что от него пахло бы так же, если бы он провел ночь в клетке для собак? — прошипела Анна Гаке.
— Тише, дитя. Слушай.
Гака смотрела куда-то мимо нее.
Вождь Пойманный вышел из толпы старейшин. Его лоб охватывала косичка из змеиной кожи, серые волосы были расчесаны на пробор и падали по обе стороны лица. На шее висело множество нитей раковин — вампумы, которые так ценились среди его народа. Их число и размер были видимым знаком его положения. В правой руке вождь сжимал жезл, украшенный причудливой резьбой и отполированный. По всей его длине располагались лица людей и морды животных, а верхушку украшал пучок орлиных перьев. Пойманный воздел этот шест над толпой и очертил им в воздухе круг. После этого перечислил имена присутствующих вождей, прибывших издалека, чтобы почтить род Медведя своим участием в совете. Список был длинным, особенно потому, что упоминалась принадлежность каждого к определенной семье, роду и поселку. Вождь Пойманный упомянул о том, почему были разосланы приглашения. Он перечислил, какие важные дела будут обсуждаться сегодня на совете. В заключение он сказал, что, прежде чем они смогут говорить обо всем этом, предстоит заняться еще одним делом. После этого вождь сделал еще несколько шагов вперед, к Анне. Только когда он остановился в нескольких шагах от нее, она увидела, что именно он до сей поры прятал у себя за спиной.
Тододахо остановился и положил на землю перед девушкой кисть скелета.
— Вот он, — проговорил вождь, и теперь в его голосе появились печальные ноты. — Не прикасайся к нему, или ты умрешь. — Анна увидела, что за спиной вождя встали два воина с поднятыми луками. — Докажи нам, что этот оки не был принесен сюда, чтобы причинить нам великое зло.
Когда Анна наконец сумела выпрямиться и встала, начался страшный шум. Справа от нее Черный Змей вырвался из круга и бросился к вождю и девушке. Пробежав половину расстояния, он упал, но так, что Анна сразу же увидела наигранность его «припадка». Предатель немного прополз по земле, потом снова вскочил и заковылял вперед, не переставая стонать. Когда Черный Змей оказался от Анны справа, на таком же расстоянии, какое отделяло ее от Пойманного, он опять упал на колени, широко раскинул руки и закричал:
— Не мучай меня больше, Белый Можжевельник! Сними с меня свое проклятие!
Ложное Лицо подбежал к воину, оттолкнув Анну в сторону, и из-под маски раздался его низкий голос:
— Скажи нам, в чем ее проклятие, Таване. Как ей удалось поймать тебя в свои силки?
Татуированный пошатнулся, чуть было не упав. Подняв руку, он указал куда-то вдаль.
— Она пришла ко мне, когда я спал в доме на своей постели. Я почувствовал прикосновение ее языка и проснулся. Она приняла вид змеи, которая проползла по земле и забралась прямо ко мне в ухо. Она сказала: «Ты можешь стать таким, как я, Черный Змей из рода Волка, всесильным. Пойманный стар, он больше не воин. Нам нужно, чтобы ты прогнал народ Большой Горы. Только ты, рожденный среди племени татуированных, способен победить их!» Вот как она говорила!
— Это был только сон, Таване. — Гака вышла вперед, и, несмотря на ее немощь, голос старухи был слышен всем. — Некоторые воины действительно ворчали, что Пойманный стар, иные хотят, чтобы их возглавлял воин. Тебе снилось их недовольство.
Кое-кто встретил эти слова одобрительным шепотом. Многие слышали, как воины жаловались на то, что Пойманный не позволяет им нападать на врагов.
— Нет! Она пришла ко мне и на следующую ночь. У нее было ее собственное лицо, но тело ее было не уродливым, бледным и тощим, как сейчас: оно приняло такие же прекрасные очертания, как у моей жены, Гасоовано. Она сняла свое платье, расшитое бисером, и сказала: «Мой оки поможет нам родить сына, который стал бы вождем тахонтенратов. Иди сюда, ко мне!» — так сказала она, и рука у нее была холодной, как кости. Но я убежал от нее и ее оки.