– Ох! – Гермиона в ужасе закрыла лицо руками и отвернулась.
Дура, дура, дура! Надо было дверь закрыть!
– Извини! – пискнула она, топчась на месте. – Мне так неловко!
Позади раздался короткий смешок.
– В первые две минуты это было сложно заметить, – ехидно сказал он.
Гермионе захотелось сбежать, но это казалось слишком позорным. Какой кошмар! Никогда в жизни она не попадала в такую неловкую ситуацию! Ей хотелось провалиться сквозь землю. Перед глазами все еще стояла цепочка, касающаяся ключицы. Мерлин, еще решит, будто она нарочно! Да он ей этого век не забудет!
– Можешь поворачиваться, – спокойно сказал Регулус.
Гермиона обреченно вздохнула и повернулась. Он завязывал шнурки на туфлях. И рукава рубашки опять были закатаны до локтей. Гермиона, вообще-то, не любила неаккуратности в одежде, но Регулус умудрялся быть небрежным как-то по-особенному, словно это было неотъемлемой частью его обаяния.
– Все! – он вскочил, отбросил волосы со лба и схватил с прикроватной тумбочки наручные часы. – Заблудилась, да?
– Немного, – прохрипела Гермиона.
Он защелкнул часы на руке.
– В чужих замках сложно ориентироваться, – улыбнулся он как ни в чем не бывало.
Гермиона невольно провела рукой по волосам, надеясь, что с ее прической все в порядке.
– Извини, – еще раз произнесла она. – Так неловко…
– Неважно, – отмахнулся Регулус. – Тебя это смутило намного больше, чем меня.
Гермиона удивленно покосилась на него. Она-то ожидала бесчисленного количества шуточек, от которых ей точно ничего не оставалось бы, кроме как сменить внешность и выехать из страны. Регулус поймал ее взгляд.
– Иногда у меня случаются припадки милосердия, – скучающим тоном заявил он, – и я решаю пропустить случай поиздеваться над кем-нибудь. Считай, что я периодически попадаю под Империус Дамблдора.
– Но он ведь не знает о твоем возвращении, – напомнила Гермиона.
Регулус поморщился, но ничего не ответил.
– Настроение у тебя получше, чем поначалу, верно? – осмелилась предположить Гермиона.
– Смирился со своим существованием, – замогильным голосом произнес он.
Гермиона растерянно кивнула.
– Стелла говорила, что ты планируешь всю оставшуюся жизнь провести в замке Блэков, – сказала она. – Это правда?
Регулус неопределенно передернул плечами. Гермиона некоторое время шла молча, исподтишка поглядывая на него. Все-таки он странный. И непонятный. Если бы кто-нибудь попросил ее предположить, о чем он сейчас думает, то у нее бы и вариантов не было. Наверно, это ужасно – вновь оказаться среди живых после шестнадцати лет пребывания по ту сторону… Вот интересно, а он помнит что-нибудь из этих шестнадцати лет? Гермиону так и подмывало спросить, но она решила, что Регулуса вряд ли обрадует такой вопрос. Однако до конца приструнить свое любопытство она не смогла.
– Почему ты не заставил Кричера выпить то зелье?
Регулус удивленно уставился на нее.
– Стелле надо вырвать язык, – вынес вердикт он и вдруг захохотал.
– Ты чего? – подняла брови Гермиона.
– ЗАДЭ! – с трудом выдавил он сквозь смех. – Гарри мне рассказывал… – он схватился за живот, помирая от хохота.
Гермиона насупилась. Гарри Поттеру тоже не повредило бы отсутствие языка, по крайней мере, такого длинного. Регулус продолжал бессовестно хохотать.
– Не вижу ничего смешного! – разозлилась Гермиона. – Мне действительно казалось, что эльфы-домовики нуждаются в моей помощи, что свобода сделает их счастливее…
В ответ раздался новый взрыв хохота.
– Я сейчас задохнусь, – простонал Регулус. – Это ж мне… выходит… полагается орден… за самоотверженную борьбу за права эльфов…
– Не полагается! – оборвала его Гермиона. – Ты не в моей организации, и никогда туда не попадешь! Мы не принимаем людей, у которых дома висят на стенах отрубленные головы домовых эльфов!
Разумеется, Блэк опять залился смехом: съехавшая крыша родственников не могла его смутить. Гермиона вздохнула. Он невыносимый просто! Поразмыслив, она пришла к выводу, что лучше всего игнорировать его. Как только Гарри посмел рассказать ему о ЗАДЭ!
– Так что же за заклятье ты использовал вчера? – попыталась сменить тему она.
Регулус гордо вздернул подбородок и даже перестал ржать.
– Это было не заклятье, – с достоинством произнес он. – Никто больше так не умеет. Я дико талантлив.
Гермиона покачала головой. От скромности не помрет.
– Но в чем же заключается твой талант? – недоумевала она.
Регулус вдруг посерьезнел.
– Ты надеешься, что я тебе скажу? Об этом знает очень ограниченный круг людей, и у дочки непонятно чьего шпиона нет шансов туда попасть, – он помолчал, затем задумчиво произнес: – Вот интересно, какой из Снейпа отец? Хотел бы я на вас двоих посмотреть.
– Хороший, – твердо сказала Гермиона. – И он шпион Дамблдора.
– Ну, его дочери, очевидно, это лучше известно, – хмыкнул Регулус с ноткой иронии.
Они спустились вниз как раз когда массивная входная дверь отворилась и внутрь вошли всклокоченные Гарри, Сириус, Талия и Стелла.
– Что за вид? – полюбопытствовал Регулус.
– Этот крестраж отбивался! – возмущенно ответил Сириус. – Пугал нас, говорил, что все наши родные и близкие умрут, и мы будем этому виной.
– Это он мне говорил, а не «нам», – едва слышно отозвался Гарри.
На мгновение повисла довольно неловкая пауза.
– Сириус, не забирай у Гарольда все лавры, – усмехнулся бесчувственный Регулус.
– Только не говори, что ты с ним согласен, – сказала Стелла Гарри, бросив на Регулуса укоризненный взгляд.
Гермиона тоже сердито посмотрела на него.
– Ты же понимаешь, – рассудительно заметил Сириус, – что он нарочно говорил это, зная, как на тебя подействуют такие слова? Он заглянул тебе в душу и нашел там слабое место. Он это умеет.
– А ты позволяешь использовать свою слабость, – прохладно добавила Талия. – Делаешь именно то, чего он от тебя хочет.
Повисла тишина. Гарри смотрел в пол, крепко сжав губы и явно не желая ни с кем встречаться взглядом.
– Твои близкие – это одновременно твоя сила и слабость, и по-другому никогда не бывает, – произнес Регулус с таким видом, будто ему приходится объяснять элементарные вещи умственно отсталому. – И если ты решишь быть от них далеко, то они станут только твоей слабостью, но не силой.
Все, включая Гарри, уставились на него. Регулус сделал непроницаемое лицо.
– Вычитал где-то, – проворчал он.
– Он это сам придумал, – заговорщическим тоном сообщил Сириус Гарри. – Перед Гермионой выпендривается.
Гермиона насупилась.
– Ну да, – с серьезным видом согласился Регулус. – Мисс Снейп ведь завидная невеста, почему не попытаться произвести на нее впечатление?
Он подмигнул Гермионе, и она мгновенно отреагировала:
– Не смешно!
– А кто шутит? – дружно округлили глаза братья Блэк, переглянувшись.
– Довольно уже, острословы доморощенные, – вмешалась Талия.
– Да! – ухмыльнулась Стелла. – Не смущайте мою подругу, а то она вас поджарит, как цыплят, – и она принялась изображать кудахчущую курицу, на которую, очевидно, должны были походить поджаренные Блэки.
День, проведенный в компании семейства Блэк, стоил Гермионе множества нервных клеток. Сириус и Регулус упражнялись в остроумии, подтрунивая над всеми, кроме Талии (по их словам, это стоило бы им жизни), и у Гермионы получалось отвечать далеко не так достойно, как у Стеллы. Оставалось лишь утешиться мыслью, что у дочери Сириуса умение острить и язвить в крови. И все же, смотреть на Блэков было приятно – они действительно были одной семьей, как бы ни измывались друг над другом. Если в их доме всегда царила такая атмосфера, то Гермионе казалось странным, что Сириус сбежал отсюда. Наверно, когда были живы их с Регулусом родители, все было далеко не так радужно. Вечером, когда наступило время возвращаться в Хогвартс, Гермиона не могла сказать, рада она этому или нет.