Палочка подкатилась к самым колоннам, и носок чьей-то туфли слегка прижал ее. Гермиона замерла и медленно подняла глаза, скользнув взглядом по волшебной палочке, испещренной такой же, как у нее самой, турецкой вязью, редкой для этих краев. Еще не увидев лица владелицы этой палочки, она уже знала, кто это. Перед ней стояла Гиневра Морроу. Гермиона сглотнула. Ей казалось, что она почувствует вспышку ненависти, впервые повстречав свою мать, но вместо этого она испытала страх. Гиневра несколько мгновений прожигала ее взглядом, сузив стальные глаза так, будто решала, каким образом ее убить. Затем она быстро огляделась по сторонам и подтолкнула волшебную палочку к Гермионе.
Гермиона изумленно уставилась сначала на свою палочку, а потом на Гиневру. Женщина отрывисто кивнула ей и скрылась между колоннами. Гермиона вцепилась в свою палочку, скребнув ногтями по влажной земле. Сердце оглушительно стучало. Она отдала ей палочку! Она…
– Это Морроу, Фред, берегись! – донесся до нее надрывный крик Чарли.
Гермиона резко обернулась, но это движение все равно заняло целую вечность. Нет, только не ее друзья!
Гиневра уже стояла с другой стороны площадки. Она широко взмахнула волшебной палочкой над головой. Фред не успевал уклониться, Гермиона видела это. Кто-то кричал. Волшебники впереди нее попятились. И тут какой-то Пожиратель смерти встал между Гиневрой и Фредом. Полыхнули две ослепительные вспышки – огненно-красная и бледно-синяя – и схлестнулись, напомнив двух огромных змей. Воздух вокруг них зарябил, раздалось шипение, и в следующий миг потоки исчезли. Во дворе повисла гробовая тишина. Гиневра изумленно вглядывалась в своего противника, а Гермиона уставилась на снежинки, лениво вьющиеся там, где прошла синяя полоса.
– Что это? – с трепетом прошептал кто-то.
И уже в следующее мгновение битва возобновилась. Две вспышки вновь схлестнулись, заклятья замелькали перед глазами. Гермиона спряталась за колонной. Нет, так не годится. Она должна наконец на что-то решиться. То ли она сегодня с Пожирателями, то ли против них. Глубоко вздохнув, она вышла из-за колонны. Неподалеку бились Кингсли и Рудольфус Лестрейндж. Правая рука аврора висела на перевязи, и ему приходилось держать волшебную палочку левой. Было ясно, что он проиграет. Что ж, это облегчает выбор.
– Остолбеней! – воскликнула Гермиона.
Кингсли упал без чувств. Рудольфус Лестрейндж криво усмехнулся – Гермионе даже на мгновение показалось, будто он легко раскусил ее истинные мотивы. Но, очевидно, его развеселило другое.
– Гермиона, ты что делаешь?
Гермиона повернулась к Рону и насмешливо осведомилась:
– А на что это похоже?
Рон крепко стиснул зубы.
– Ты совсем, что ли… – начал он.
– Редукто! – Гермиона взмахнула волшебной палочкой.
Рон едва успел нырнуть за колонну. Комья земли с куском плиты взлетели вверх. Вечно Рон не вовремя! Она ведь его прибить может! Гермиона швырнула в него одно заклятье, затем второе – рыжая макушка мелькала между колонн. «Ну притворись ты!» – мысленно взмолилась Гермиона, прекрасно зная, что ничего подобного не случится. Красный луч пролетел мимо и угодил точно Рону в спину, блестяще подловив момент.
– Вот как это делается, мисс Снейп, – уведомил Рудольфус Лестрейндж, впившись в ее лицо внимательным взглядом.
Гермиона не знала, что отразилось на ее лице в первый миг. Она выдавила улыбку, прилагая все усилия, чтобы не отвести глаз.
– Я приму к сведению, – отрывисто сказала она.
– Вижу, ваш друг перед вами чем-то провинился, – усмехнулся Лестрейндж, но взгляд его не стал менее цепким. – Раз вы без всяких колебаний смирились с его участью, – он наклонился ближе и, будто тайну, поведал: – Я его почти убил. У него не больше получаса на спасение.
Гермиона закивала, чтобы как-то скрыть бьющую ее дрожь. Лестрейндж кровожадно ухмыльнулся. Он моргал очень редко, производя довольно жуткое впечатление.
– Отлично, – зачем-то бросил он и направился к Люпину, который и так уже сражался с одним противником.
Гермиона испытала мимолетное искушение пальнуть ему в спину заклятьем. Вместо этого она обвела взглядом двор в поисках его женушки. Беллатриса с обезумевшим видом продиралась сквозь толпу, не отводя взгляда от Стеллы. Стелла?! Какого черта она все еще здесь?! Подруга сражалась ни с кем иным, как с младшим Ноттом, только позавчера вернувшимся из больницы. Гермиона тоже начала продираться к Стелле, лихорадочно соображая, что предпринять.
– Беллатриса, берегись! – крикнул Северус.
Какие-то черные полосы вылетели из его волшебной палочки, но Сириус, которому они предназначались, проворно отпрыгнул в сторону. Беллатриса оказалась не такой расторопной, слишком занятая своей племянницей, и проклятье частично попало в нее. На щеке у нее образовался глубокий порез, а из руки вдруг хлынула кровь яркого алого цвета.
Почти одновременно в Гиневру, сосредоточенную на своем противнике в маске, попала заклятьем ее сестра, и та упала на землю без сознания. Гермиона удивленно моргнула. Северус дернулся в сторону Беллатрисы, но, заметив падение Гиневры, метнулся к ней и легко подхватил на руки.
– Уходим! – рявкнул Рабастан Лестрейндж, зажимая рану Беллатрисы.
Рудольфус больно схватил Гермиону повыше локтя, и они аппарировали.
========== 26. Черная Метка ==========
Ваша слава незыблема. Спите спокойно:
Ваш потомок клянется ее не ронять.
Хочет жить он, как вы, и погибнуть достойно,
И свой прах с вашим доблестным прахом смешать.
Дж. Г. Байрон
Резкий рывок в области живота вырвал его из сна, и Гарри резко сел. Вокруг взметнулся столб пыли, острый угол уперся в бедро. Гарри закашлялся и недоуменно воззрился на чемодан, в обнимку с которым спал. Что за бред? Он озадаченно отодвинул чемодан от себя, потом медленно поднял голову и решил, что продолжает спать. Или, может, он в видении Волдеморта? Но нет сопровождающих видения неприятных ощущений. Гарри прочистил горло. Нет, это явно не голос Риддла. И опять в голове всплыл вопрос: «ЧТО ЗА БРЕД?»
Он сидел на каменном полу в огромном пустом зале. Высокие потолки терялись в темноте, шторы на одном из узких окон были отдернуты, и сквозь них проникал яркий свет почти полной луны. Гарри поднялся на ноги, еще раз огляделся, но темнота в зале скрывала обстановку. Оставалось надеяться, что он не в гостях у Волдеморта.
– Эй! Есть кто-нибудь? – с бравадой, лихо выдающей страх, поинтересовался он.
Эхо от его голоса запрыгало по стенам, взлетев под самый потолок. Гарри показалось, что дом или, скорее, замок мелко, едва уловимо задрожал. И вдруг разом вспыхнули все факелы на стенах. Гарри прищурился от яркого света, крепче сжав в руке волшебную палочку, и выжидающе уставился на массивную двустворчатую дверь, украшенную, как показалось ему в первое мгновение, огромным кованым кольцом. Присмотревшись повнимательней, Гарри понял, что это уроборос – змея, кусающая собственный хвост. Он напряженно ждал, но дверь так и не распахнулась. Хозяева определенно не собирались показываться гостю. Ладно. Что делать-то? И как он сюда попал, в конце концов?
Гарри еще раз огляделся. Рядом с чемоданом валялись старомодные карманные часы с цепочкой. Он поднял их и открыл. Секундная стрелка не двигалась. Гарри перевернул часы и с удивлением обнаружил на обратной стороне инициалы своего отца. Он провел по ним пальцем – надпись зарябила и переменилась на «Г. Дж. П.»