Последующие три дня, Лерия судорожно отсчитывала их, боясь совершить ошибку, проходили в томительном ожидании не самой вдохновляющей участи. Два раза в день им приносили немного скудной пищи, после чего запирали на ключ в разных комнатах. Бриндена продолжало лихорадить, болезнь распространилась по всему телу и практически полностью обездвижила слабый организм.
Эльза волновалась за судьбу семьи, однако ничего не могла предпринять, поскольку у ее дверей каждый вечер стоял верный стражник с украденной алебардой. К ним никто не заходил, кроме малочисленных служанок, насильно вывезенных из населенных деревушек, для прислуживания. Лишь однажды, на четвертый день, в комнату к старшей из дочерей вошла незнакомка. Коротко остриженные волосы с легким каштановым отливом приятно гармонировал с глазами нежно-болотного оттенка.
Она не была похожа на тех забитых, униженных служанок. Аккуратное платье, едва достигающее колен, хорошо сидело на тонких бедрах изящной фигуры. Лицо, внушающие доверие, с точеным подбородком и ямочками около бледноватых губ, казалось располагающим. К несчастью, отнюдь не улыбкой были озарены столь приветливые на первый взгляд уста. Лерия предусмотрительно отошла на безопасное расстояние, упираясь в переднюю стенку кровати. Бежать некуда. Обшарпанный стол, шатающийся стульчик и огромная постель – весь интерьер маленькой комнатушки, не считая железных подсвечников.
– Не переживай, я не причиню тебе вреда. Пока что, – девушка сделала несколько осторожных шагов, дабы зажечь потухшие свечи. Полумрак, устроивший дикие пляски иллюзий, начал сгущаться, ложиться тяжелым пластом на беззащитную девочку. Сердобольная Роуз, вопреки братскому запрету, все же решилась нарушить одну из заповедей – не разговаривать с пленными. – Надеюсь, тебе не холодно, иначе придется сильно огорчить Тревора. Он говорит, что заботится о вас, однако пока я вижу лишь убогую каморку, но это уже не так важно. Скоро вас отсюда заберут.
– Кто?! – практически вскричала медленно сходящая с ума Лерия. Одиночество не уничтожало ее так, как невозможность видеться с семьей. Столько вопросов давило на воспаленный мозг, и все они оставались без ответа. Если Бринден не выдержал и скончался после трехдневных мучений? Если с Эльзой что-нибудь произошло или кто-либо из этих подонков посмел притронуться к ней? А если их разделят, словно родовитых лошадей для продажи на ярмарке? – Кто?!
– Генерал Запада, разумеется, – видя непонимание на лице собеседницы, Роуз тяжело вздохнула. Сперва ей казалось, что не придется тратить время на объяснение таких очевидных вещей, но, по всей видимости, недальновидный братец решил окончательно запугать несчастных детей. Ничего удивительного, он всегда получал неоправданное удовольствие от людских страданий, будто питался чужими эмоциями. – Один из первородных.
– Кто это?! Кто такие первородные? – не удержавшись, Лерия все же сорвалась на крик. Сил больше не было. Они оставили ее в гнусном, зловонном подвале. Ее начинали ломать физически и морально. Вечно сужающиеся стены подавляли любое желание бороться. Она искренне не понимала, какое отношение имеет ко всему, что происходит вокруг. Их собираются продать, но работорговля запрещена в стране. Хотя подобное никогда не останавливало жаждавших наживы тварей без грамма человечности.
– Потерпи, ты сама все узнаешь, дорогая, – омерзительный голос раздался где-то неподалеку, из-за каменной перегородки. Его обладатель, двадцатилетний мужчина, показался в дверном проеме спустя несколько секунд. Длинная копна темных неухоженных волос вкупе с разросшейся по всему лицу бородой придавали ему не самый лицеприятный вид. Добродушная улыбка скрывала под собой мелкую, алчную душонку с претензией на благородство. Тревор отличался умильной для простого разбойника внешностью, словно сошел со страниц детских сказок про благородных рыцарей ночи, чего нельзя было сказать о его характере. – Церберы. Первородные. Бесславные ублюдки. У них множество имен. Генерал Запада, генерал Юга и генерал Северо-Востока. Эти люди – боги. Художники, которые рисуют только красным цветом. Настоящие демоны. Их жизнь для тебя – полный мрак. То, о чем мы все лишь мечтаем, для них обыденность. Над ними никто не властен. Но знаешь что? Это все лишь фасад. За их обаянием, харизмой, за их богатством, дорогими мечами и вещами, скрываются алчные, неумолимые и расчетливые убийцы. Они берут все, что им нужно и когда нужно. А затем исчезают.
– Мой брат обожает церберов с того самого момента, как предал их, не так ли, Тревор? – с нескрываемым любопытством поинтересовалась мирно расположившаяся на стуле девушка, закинув при этом ногу на ногу. Казалось, ее слова вынудили брата замолчать, покраснеть и сжать челюсти до противного скрежета. – Замечательно. Думаю, на этом разговор можно считать законченным. В любом случае, завтра тебе представится возможность поболтать с одним из представителей этого славного рода.
Они покинули комнатушку, оставляя Лерию наедине со своими мыслями. Можно даже не пытаться размышлять о побеге – это невозможно. Если удастся обмануть стражников, то каким образом она вытащит больного брата и маленькую сестру? Предположим, у нее получится проделать все это, но что делать дальше? Их единственный защитник убит, а в темных лесах в одиночку не выжить. Ситуация безвыходная. Остается только смириться со столь печальной участью и надеяться на милосердие неизвестного человека, именующего себя генералом Запада.
Странное стечение обстоятельств. Элайджа когда-то должен был стать наследником именно этого региона. Снова эти проклятые воспоминания о давно ушедших днях. Следует запомнить: Лев больше не часть ее жизни. Он нарушил слово, просто исчез, словно его никогда не было. Она смогла пережить этот несправедливый удар судьбы. Однако сердце до сих пор требовало возвращения былого. Всегда оставалось что-то за пределами человеческого понимания, так произошло и на сей раз. Ночь длилась безумно долго. Полнолуние.
Звездный пастух сегодня желал покрасоваться. Сквозь небольшое отверстие в стене проникал ветер. Зимний воздух заполнял все помещение, вынуждая закутаться в два одеяла. Сон, вопреки всем ожиданиям, пришел гораздо раньше. Он не принес с собой ни кошмаров, ни блаженного наслаждения – ничего. Пустота. Последующие восемь часов проходили в нервном напряжении. Постоянный звук шагов за деревянной дверью заставлял вздрагивать.
Мольбы, устремленные в сторону вошедшей с едой служанки, остались без ответа. Молитвы бесполезны в такое время. Она однажды уже доверилась псевдосвященнику, а Лерия была из тех людей, кто не повторяет собственные ошибки. Еще два часа неизвестности. И вот финал. Не сказав ни слова, стражник с алебардой на плече грубо схватил пленницу за руку и вытолкал вперед. Вновь гордая осанка, будто ее ведут в приемную к Его величеству. Демонстрировать слабость – значит уподобляться жалким трусам.
Пусть пресловутый генерал Запада прочувствует несломленный дух Волка. Кем бы он ни был, но ему придется считаться с ее мнением и положением. Никто не посмеет причинить вред дочери Маркуса Старка, величайшего воина на земле, пережившего большинство своих родственников, за исключением одного. Темнота узкого пространства сгущалась, пока спасительные свечки не восторжествовали над лестничным проемом.
Им пришлось несколько раз обогнуть старые колоннады, дабы выйти в просторную комнату, которая раньше служила бывшим хозяевам чертогом для пиров. Две лестницы, ведущие к центральном выходу из замка, почти обвалившиеся, являли собой убогое зрелище. Когда-то эта постройка была вершиной архитектурного искусства, но война навсегда перечеркнула все новаторства в этой области.
Лерия встретила сочувственный взгляд со стороны Роуз, сидевшей немного поодаль от брата. Тот, в свою очередь, беспокойно расхаживал по ярким узорам на мраморном полу. В некоторых местах до сих пор виднелись засохшие пятна крови жертв кровавого террора Ланнистеров. Послевоенный период отличался особой жестокостью. Дрожащие руки Тревора выдавали его истинные эмоции, несмотря на непроницаемую холодность в лице.