Лири, недовольно ворча, осторожно взяла в зубы ручку котелка и потрусила вдоль огненной преграды к реке. Динка устало повесила голову. Хотелось верить, что мужчины прямо сейчас что-то решают. Потому у что у нее идеи иссякли. И силы тоже быстро заканчивались. Сейчас был такой момент, когда она была готова подчиниться любому приказу. Лишь бы снова почувствовать себя под чьей-то защитой.
Тирсвада она больше не слышала, он застыл в поднебесье, как изваяние, и, похоже в данный момент общался с кем-то другим. Потому что для нее он был недосягаем.
Он был так уверен в ее силах, что даже не поинтересовался, как она справляется. Ему и в голову, наверное, не приходит, что ее резерв тоже имеет свои ограничения.
Да что там… Даже она сама до недавнего времени не знала об ограниченности своих природных сил!
Из тела утекали последние капли силы, и Динка сжалась от страха того, что должно произойти дальше, но из звезды не вышла. Вокруг было много-много варрэнов. Они обессилено лежали на земле, метались вдоль огненной стены, как дворовые псы вдоль забора, обнимались или дрались между собой. И никому, совсем никому не было дела до нее… Потому что те, для кого она была важна, были от нее неизмеримо далеко.
Уже чувствуя, как мир вокруг качается и плывет, а к горлу подступает тошнота, Динка вдруг ощутила, как ее тело наполняется чужой силой. Она совершенно точно была другая, не обжигающая, а теплая, нежная, мягкая, как парное молоко. Она потекла в нити, из которых был соткан Динкин резерв, наполнила ее тело, сделав его легким и подвижным, прояснила разум от тяжелого вязкого тумана, в котором она тонула.
Динка вскочила на ноги, дико озираясь, но поблизости не было никого. Лири бежала к ней неспешной трусцой, и до нее был добрый десяток шагов. Если это была не она, то… Кто?
Шевельнулся в животе ребенок. Раз, другой…
— А разве у плода в чреве есть своя сила? — удивилась Динка и прислушалась к своему животу, шевеления которого она теперь периодически ощущала.
— А как же! Конечно есть, особенно если это Варрэн-Лин. Именно по наличию собственной силы нашего ребенка Кайра поняла, что в твоем животе именно девочка, — ответил Хоегард.
— Нет! — испуганно воскликнула Динка сама себе. И мысленно поставила заслонку между собой и ребенком. Еще не хватало вычерпать силы малышки и самолично убить ее в собственном чреве!
К счастью, Лири добралась до нее без приключений и неосторожно плюхнула перед ней котелок, из которого от удара о землю выплеснулась часть драгоценной влаги.
— Спасибо! — горячо поблагодарила Динка, жадно припадая к воде и торопливо всасывая ее всей пастью. Лакать языком времени не было.
— Еще! — выдохнула она, вылизывая стенки котелка насухо. Два ковша напоенной силой воды чуть облегчили ее состояние. И обычному варрэну этого наверняка бы хватило. Но резерв Варрэн-Лин был слишком большой, чтобы вот так его можно было пополнить.
— Я тебе кто? Девочка на побегушках? — недовольно фыркнула Лири. — Я вообще-то ранена!
— Я вылечу твою рану, как только все закончится, — прошептала Динка. — Мне нужно очень много этой воды. И прямо сейчас! Иначе щит разрушится и...
— Ты обещала ответить на вопросы, а теперь обещаешь излечить раны. Похоже, ты только обещаниями кормить горазда, — холодно оборвала ее попытку объяснить происходящее Лири. — Я пошла искать маму. Наверное, она страшно переживает.
— Лири! Лири, постой! — безнадежно крикнула ей вслед Динка. Но она даже не обернулась на прощание.
Динка, из последних сил продолжая удерживать на своих плечах контур защитной звезды, осторожно подогнула сначала задние лапы, а затем и передние, и легла на выжженную землю.
Звезда не спасла их. А лишь продлила мучения, дав временную отсрочку неизбежному.
— Динка! — услышала она голос Тирсвада. И в тот же миг нити, связывающие ее с мужчинами, рассыпались серым пеплом. — Динка, держись! Помощь уже идет к тебе!
После того, как огненная преграда рухнула, красные варрэны ринулись вперед, перепрыгивая выжженный на земле след исчезнувшей звезды. Динка вжалась в твердую поверхность под собой, стараясь слиться с ней и стать как можно более незаметной. Она была не в состоянии защитить себя и единственным спасением было притвориться мертвой.
Но ее заметили. Она уже видела зеленые светящиеся глаза, глядящие на нее в упор, оскаленные пасти и выпущенные когти, готовые рвать ее беззащитное тело. Динка зажмурилась, чтобы не смотреть своей смерти в лицо, и задержала дыхание. Все тело словно одеревенело, а в голове не было ни одной мысли. Тишина.