Динка с трудом приоткрыла глаза и, сквозь пелену огня увидела, что ее мужчины тоже беспомощно бьются в светящихся нитях силы, как мухи, попавшие в паутину. И ни один из них не может вырваться. А свечение звезды и жар внутри нее становились, тем временем, все интенсивнее, ослепляя, выжигая до костей хрупкое человеческое тело.
Не столько глазами, сколько каким-то внутренним зрением Динка «увидела», как острый луч от их звезды разрезает гору, словно нож кусок сливочного масла, и спущенной стрелой летит вдаль. Туда, где слабо светится портал в пещере «крота» под долиной Красных. От попадания огненной «стрелы» портал тоже вспыхивает столбом огня и «выстреливает» лучом дальше: к порталу у Голой Скалы, затем к порталу Хоегарда в пещере у Кайры, к порталу в обрушенной пещере Черного Вожака и, наконец, замыкая круг, в их звезду впивается луч, пришедший с противоположной стороны. Между порталами протягиваются внутренние продольные и поперечные нити. И так, один за другим, порталы соединяются в единую огромную сияющую звезду, простирающуюся через весь мир Варра. Все это происходит в доли мгновения между вдохом и выдохом.
— Не-ет! — Динка закричала, пытаясь вырваться из сковавшего ее заклятья. Но тело ее не слушалось, отдавая и отдавая силу ребенка уже не в те нити, соединившие ее с мужчинами, но в те лучи, скрепившие в единую звезду пять порталов на земле Варра.
Огонь пожирал ее тело, но она из последних сил сопротивлялась его разрушительной силе. Она должна сберечь свое дитя! Во что бы то ни стало, ей надо было сохранить жизнь ребенку, которой еще даже не родился!
Выход нашелся в воспаленном мозгу внезапно. Если она, Динка не может выйти из звезды, то она должна разделиться с собственным ребенком. Вывести из звезды хотя бы ее!
Динка схватилась за живот и всей своей душой пожелала изгнать ребенка из своего тела. И в тот же миг живот раскаленным обручем опоясала нестерпимая боль.
Перед ее внутренним взором огромная звезда, раскинувшаяся в мире Варра от портала к порталу, разгоралась все ярче, расцвечивая темный подземный мир белым слепящим светом.
«Еще! Еще! Ты должна уйти!» — мысленно кричала Динка своей дочери, ощущая, как каждый спазм боли рвет ее внутренности в клочки, как хлещет по бедрам кровь, и испаряется в пламени, не успевая добраться до земли. «Уходи! Ты должна родиться прямо сейчас! Ты должна жить!»
Динка знала, что ей самой уже из этого кошмара не выбраться. Боль стала ее вторым я, тело горело, не успевая восстанавливаться под напором невиданного количества силы, питающей звезду. Нужно было только вытолкнуть из себя ребенка. Дать ей хоть крошечный шанс на жизнь. Она ощутила нестерпимое давление изнутри и что есть силы натужилась, с воем перенося боль от разрывающейся промежности. «Еще чуть-чуть! Еще немного! Ты справишься!» — молила она не то себя, не то свою кроху. Ребенок выскользнул из нее, и в этот миг огромная звезда между порталами выстрелила пятью лучами в каменный свод над миром, и в небе на краткий миг вспыхнула исполинская Звезда Варра. А в следующее мгновение купол, укрывающий мир Варра рассыпался и хлынул вниз, на землю, лавиной песка.
Как только Динка ощутила, что ребенок покинул ее тело, из нее как будто выдернули стержень. И, срывая голос в истошном крике, она с головой окунулась в пучину боли, сгорая в пламени силы заживо…
***
Хоегард понял, какую он совершил ошибку за мгновение до того, как Динку объял огонь.
— Не-ет! — заорал он, что есть силы и рванулся из звезды. Но ноги вросли в пол и нити силы держали так крепко, что все его мышечные усилия вызвали лишь легкое колебание ее потоков. — Не-ет! Остановись!
Рядом также безуспешно бились в путах члены его стаи, его братья по крови и боевые товарищи. Но никто, даже могучий Дайм, даже неистовый Шторос, даже потомок Варра Тирсвад не могли разорвать заклинание, которое они сами же и создали.
Вокруг ревел огонь, заглушая крики и стирая грани реальности, и Хоегард видел сквозь языки пламени хрупкую фигурку Динки, корчащуюся от боли и раскрывающую рот в беззвучном крике. Он не чувствовал физической боли, но душевная боль была настолько невыносимой, что сердце готово было разорваться в груди, а по щекам потоками лились слезы, испаряясь от плещущего внутри звезды жара. Сила текла вокруг такими мощными потоками, что придавливала к земле, а ее нити, впившиеся в тело, не давали пошевелиться.
Все, что он мог сделать — только смотреть. Смотреть, как в ужасном пламени в муках гибнет самое дорогое, что у него есть.
Все закончилось внезапно. Огонь погас, как пламя свечи сорванное внезапно налетевшим сквозняком. С неба обрушился дождь из мелких, будто пыль, песчинок. И сковывающая его сила исчезла. Хоегард мешком рухнул на землю, но тут же вскочил, оттолкнувшись ступнями и ладонями, и бросился туда. Туда, где потерял самое важное.