— Слугам приготовить ванную комнату, ужин в малой гостиной и спальню хозяйки, — продолжал отдавать распоряжения Хоегард, не выпуская ее из своих объятий. — Оповестить остальных членов семьи, что я жду их в малой гостиной по очень важному делу. Чтобы явились как можно скорее.
— Моя Динка вернулась, — прошептал он тихо только для нее, подхватывая Динку на руки и закружив по залу.
— Ты ждал меня? — с удивлением спросила Динка, обвивая руками его шею и не в силах оторвать взгляда от его сияющего лица.
— Мы думали, что ты погибла, — прошептал Хоегард, унося ее куда-то внутрь здания. — Мы… это было невыносимо больно. Я видел, как ты горела в том огне, а потом… остался лишь прах. Как это произошло? Если бы мы только знали, что ты жива…
Он принес ее в небольшую уютную комнату с камином и красными бархатными портьерами на окнах. В комнате царил полумрак. На полу у камина были расстелены пушистые шкуры, а чуть поодаль стоял двухместный диван и два кресла. В углу притаился стеллаж с книгами.
Хоегард опустил ее на шкуру у камина и устроился рядом, не выпуская ее из объятий.
— Я была жива, просто… меня словно затянуло в небо. Я ничего не помнила и почти ни о чем не думала. Но в груди все болело и болело. Я вернулась в мир Варра, а потом долго искала вас. Так долго… Динка снова всхлипнула, прижавшись к его плечу.
И в этот момент дверь распахнулась, и раздался голос Дайма.
— Что случилось, Хоегард? Что за переполох ты устроил среди прислуги? Девчонки воют белугами и не желают уходить. Ты серьезно всех прогнал?
Он зашел в комнату и замер на пороге, глядя на Хоегарда и прижавшуюся к нему Динку.
— У нас непредвиденные обстоятельства, — хрипло проговорил Хоегард, выпуская Динку из своих объятий, чтобы Дайм смог разглядеть ее.
Дайм застыл на месте, а затем, покачнувшись, ухватился рукой за косяк двери.
— Дайм! — взвизгнула Динка и, сорвавшись с места, бросилась к нему. Пока она добежала через всю комнату, Дайм пришел в себя от первого потрясения и, протянув ей навстречу руки, подхватил ее на бегу.
— Дайм! — Динка, задыхаясь, вцепилась в его плечи и с размаху уткнулась лицом в его шею.
— Динка… Как? — выдохнул он потрясенно, одной рукой прижимая ее к себе, а другой жадно скользя по ее спине, словно проверяя, что она настоящая. — Наша Динка… Ты живая!
— Дайм, милый мой, — слов катастрофически не хватало, и из глаз снова хлынули слезы. — Мне так тебя не хватало!
Дайм медленно опустился на колени и, обхватив ладонями ее лицо, принялся покрывать поцелуями ее щеки, скулы, глаза, губы. А она вглядывалась в его лицо, узнавая каждую черточку, кроме… Правую щеку рассекал новый шрам. Динка с нежностью очертила его кончиком пальца.
— Девочка моя, сладкая, — шептал Дайм, не прекращая целовать ее, и его желтые глаза вспыхивали золотом.
В этот момент дверь снова отворилась, и в комнату вошел Тирсвад.
— Слуги боятся сказать, но Шторос опять лежит в саду и никого не хочет видеть, — сообщил он, еще не видя Динки. — Дайм, что происх…
Динка высвободилась из рук Дайма и шагнула к нему. Но Тирсвад вдруг попятился, его глаза сузились и опасно сверкнули красным. В следующую секунду в Динку полетел метательный нож.
Время словно замедлилось. Будь у Динки на поясе верный кинжал, она шутя отбила бы сверкнувшую в воздухе «рыбку». Будь на ней куртка с металлическими нашивками на рукавах, которую она сбросила около лошади, она бы прикрылась. А сейчас…
Она уклонилась с траектории движения ножа и резким ударом ребра ладони снизу по короткой рукоятке подбросила нож кверху, заставив закувыркаться в полете. А когда нож, вращаясь, взлетел вверх и, растеряв всю инерцию, начал падать, Динка подхватила его у самой земли и метнула обратно. Тирсвад поймал летящий в него нож на лету за кромку.
Время снова потекло в привычном темпе. Сорвался с места Хоегард. Дайм с оглушительным ревом вскочил на ноги. Но было уже поздно. Тирсвад уже сжимал Динку в своих медвежьих объятиях.
— Ты что делаешь, поганый ублюдок! — Дайм рывком за плечо оторвал Тирсвада от Динки и мощным ударом по лицу отбросил его к стене. Там над ним навис Хоегард. Но Тирсвад, с силой впечатавшийся спиной в стену и стирающий с разбитой губы кровь, счастливо хохотал.
Динка тоже улыбалась. Этому приему он обучил ее давным-давно на корабле, еще до путешествия в мир Варра. И она не забыла его, отрабатывая долгими одинокими ночами.