— О, я не стану противостоять тебе колдовством, Себастьян. Я знаю, на что ты способен и как силен. А еще тот городок в Провансе точно знает, что ты умеешь.
Моргана улыбнулась, когда сын неуверенно нахмурился, и шагнула ему навстречу. Ее не мучили угрызения совести. Люди умирают, дома рушатся. Иногда земля сама себя разрывает. Такова жизнь, и Моргане совсем не было жалко чужаков. Никто никогда ее не жалел. Но в Себастьяне слишком много от отца. Нельзя об этом забывать. Она прекрасно знала его натуру. Если он сорвался на экспрессию и уничтожил столько людей из-за одной смерти какой-то жалкой служанки, которую едва замечал, не то что любил (девчонка погибла под колесами экипажа могущественного союзника Морганы), то что же сделает, когда угроза нависнет над тем, кто ему небезразличен?
У Морганы изо рта вырвался пар. Воздух стал ледяным, дыхание застревало в легких, но она сделала еще шаг и потянулась к вороту сына.
— Если ты освободишься, Себастьян, я не стану с тобой сражаться. Я позволю тебе уничтожить меня, даже не попытавшись создать заклинание. — Она застегнула последнюю пуговицу, убирая ужасный ошейник с глаз, и отступила, нежно погладив сына по щеке. — Но я прихвачу с собой всех. Девчонку, что плачет в соседней комнате… — Себастьян резко повернулся в ту сторону, но мать схватила его за подбородок, обращая внимание не себя. — Дворецкого, горничных, грумов… Ту старую гарпию по соседству, к которой ты привязался… Я не стану бороться с твоими способностями, Себастьян, а усилю эффект. Представь, сколько лондонцев я заберу с собой, воспользовавшись твоей силой? Представь, скольких ты убьешь? Я уж позабочусь, чтобы ты выжил, мой драгоценный. Ты останешься среди развалин, будешь слышать крики раздавленных детей и матерей, оплакивающих своих чад. Запах крови и смерти — вот, что ты подаришь этому миру.
Моргана впервые увидела такие сильные чувства в его глазах. Себастьян жил в страхе, который она ему живописала. А неумолчное чувство вины делало воспоминание еще ярче.
Пол сдвинулся у нее под ногами. Моргана уставилась на сына. Опасная ситуация. Если он потеряет контроль над эмоциями, то, независимо от их намерений, сравняет город с землей. Стало трудно дышать, а воздух так похолодел, что у нее едва глаза коркой льда не покрылись.
— Вспомни о девчонке, что плачет на кровати. Сопротивляйся своему гневу страхом того, что ты можешь с ней сотворить. Управляй им, Себастьян.
Он зажмурился и крепко сжал кулаки. Из него вырвалась волна чистой силы, пошатнув стол и раскидав стулья по полу. Моргана вцепилась в камзол сына, пытаясь не упасть.
Затем ее слова дошли до его сознания, и Себастьян стиснул зубы. Пол перестал подрагивать, а хлопанье ставней стало тише.
Идеально выбрав момент, Морагана пропустила чары через кольцо на пальце. Ошейник на горле сына немного сжался, и он побелел, ощущая боль во всех нервных окончаниях. Эта агония помешала ему контролировать эмоции. К тому времени, как Себастьян рухнул у ее ног, тяжело дыша и сжимая ошейник обеими руками, гостиная перестала трястись.
— А теперь вставай, и хватит разговоров на эту тему, — приказала Моргана.
Она снова села за стол, взяла письмо и элегантно подписалась, пытаясь скрыть дрожь в пальцах. Пусть Себастьян придет в себя после небольшого урока. Теперь проще. Первый раз было хуже всего. Тринадцатилетний мальчик вытаращил глаза, будто не веря, что она это сделала. Моргане не нравилось предавать, слишком это напоминало о ее собственном прошлом, но она постаралась замкнуть сердце и отвернулась от сына. И тогда, и сейчас.
Если бы только он принадлежал ей… Если бы полюбил с самого начала, все было бы по-другому. Он сам навлек на себя ее недовольство. Ни одной матери не понравится, что собственный ребенок ее презирает.
— Полагаю, тебе от меня что-то нужно, — прохрипел Себастьян, вставая.
Моргана запечатала письмо.
— Для тебя несколько поручений. Как я уже говорила, наш план претворяется в жизнь. Вот. — Она вручила ему послание. — Нужно доставить это лорду Тремейну. Передай, что я согласна на его условия.
— Ты ведь говорила, что он слишком много просит.
— Я передумала. Его условия допустимы. — Моргана откинулась в кожаном кресле и сложила пальцы домиком. — Кстати, они напрямую касаются тебя. Я бы не хотела, чтобы ты вышел из себя, когда меня нет рядом, если граф вдруг об этом упомянет.
— И с чего мне выходить из себя? — Этот его смертельно опасный тихий тон она знала. Себастьян теперь быстрее оправлялся после их мелких «стычек». — На какое задание ты меня подписала? Убить кредитора? Трахнуть его жену или любовницу, а то и обеих одновременно, чтобы старому козлу не пришлось утруждаться?
— Нет, Себастьян, я знаю, что подобное тебе противно.
Три месяца назад леди Уормуолд, союзница Морганы, захотела посмотреть, так ли Себастьян красив без одежды, как и в ней. Он всегда был прекрасной приманкой для потенциальных союзников, и колдунья никогда не гнушалась предложить им сына. Однако после случившегося с леди Уормуолд… Моргана даже не думала, что мужчинам претят подобные обязанности, но лучше не ставить его в подобную ситуацию, когда он может поддаться эмоциям. Пришлось подкупить супруга леди, чтобы замять дело. Ему, считай, оказали услугу, избавив от стервы. Себастьян был самым опасным оружием Морганы, и нельзя допустить, чтобы до Дрейка дошли слухи об отпрыске.
Себастьян немного расслабился.
— Так что мне надо сделать?
— Жениться на его дочери. Этот союз подтвердит мое доверие Тремейну на сей…
— Нет. — Он ударил рукой по столу, рассыпав бумаги. — Нет, я этого не сделаю.
Моргана подняла голову, оценивая его недовольство, и решила, что опасаться не стоит.
— Сделаешь. Тебе и не придется иметь маленькую сучку. Супруги часто ночуют в отдельных спальнях, а Тремейн хочет, чтобы она осталась невинной. Я бы возразила, но мне предпочтительнее не смешивать нашу кровь, потому что у меня есть планы на Тремейна, но…
— Неужели мне нельзя ничего решать в своей чертовой жизни? Совсем ничего?
— Если перебьешь меня еще раз, Себастьян… — Она не стала заканчивать угрозу.
Он рассмеялся, глаза дико заблестели.
— Дяде следовало перерезать тебе горло. Он должен был понять, какую змею пригрел на груди и какая ты отрава. Оказал бы миру услугу.
— Тогда бы тебя не было на свете!
Нет, ей не больно. Нельзя поддаваться эмоциям.
— Разве это было бы так ужасно?
К удивлению Морганы, комната опять содрогнулась. Она даже не почувствовала, как он собирал силу. Нож для писем скатился со стола и скрылся среди бумаг на полу. Моргана ухватилась за столик и сглотнула. Этот импульс был сильнее прежнего и едва не разбил стекла в окнах.
Но на сей раз Моргане ничего не пришлось останавливать. В маленькой соседней спальне что-то разбилось, и раздался испуганный крик.
Землетрясение тут же прекратилось.
Девочка снова заплакала, прижавшись к двери, будто хотела сбежать. Моргана никогда в жизни не была так рада чужим слезам.
Она позволила им острыми иглами пронзать сердце сына. Себастьян зажмурился и опустил голову, словно наконец смирился.
На столе остался ледяной узор вроде того, что появляется утром на окнах… Пугающе. В комнате было так холодно и тихо. Весь дом замер, как будто из него за секунду вытянули все тепло и жизнь.
«Опасен. Он намного опаснее, чем я полагала».
Даже Дрейку не под силу собрать столько энергии так быстро.
И страх тут же пропал.
Даже Дрейк не выстоит против мощи Себастьяна. Триада советников склонится перед ее величием. Моргане лишь надо забрать у сына способности.
С пустым беспомощным выражением лица он взял письмо:
— Ты еще чего-то от меня хочешь?
Да. Намного больше, но сейчас Моргана не осмелилась это озвучить. Неужели она упустила признаки того, как близок он к срыву? Или Себастьян научился это скрывать? Надо быть с ним очень-очень осторожной.