Половины не соединились… И причина ведь могла быть только одна: Руслан не любит меня. В своих-то чувствах к нему я ни мгновения не сомневалась. Вот только оказались они совсем не взаимны…
Собрав всю силу воли, я отстранилась от Руслана. Он не стал меня удерживать. Спешно одевшись в прихожей, я вышла из квартиры. Толком не запомнила, как добралась сквозь снегопад до дома. Все было как во сне, даже ворчание родителей, что я опять пропадала. Я ушла к себе в комнату и ничком упала на кровать.
Сквозь навалившуюся апатию вдруг вспомнились слова Адижи про последний шанс. Выходит, даже Знающие могут ошибаться. Последнего шанса нет и не было. Как и любви Руслана ко мне. Ложь и иллюзия. Вот и все, рухнул карточный домик.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
В КОТОРОЙ ЗЕРКАЛУ СУЩНОСТИ ПРИХОДИТ КОНЕЦ
Свалившая меня ангина была настолько лютой, что неделю моей войны с ней я почти все время спала. Саша с мамой старательно меня отпаивали лекарствами, но мой организм все это презрел и предпочел погрузиться в зимнюю спячку. Наверное, он просто во сне боролся с болезнью. А вообще хорошо, что так получилось. Моему воспаленному перипетиями личной жизни сознанию явно был необходим хотя бы такой отдых.
Но как бы мне ни хотелось сбежать от реальности, рано или поздно все равно пришлось возвращаться. Проснувшись среди ночи, я, наконец, поняла, что чувствую себя уже гораздо лучше. Физически. Но никак не морально. Спать больше не хотелось, я побрела на кухню в надежде, что чашка горячего сладкого чая хоть немного взбодрит.
На кухне обнаружилась Саша. Сестра сидела за столом и читала книгу.
— Ты чего не спишь? — зевнула я.
— Все никак не могу привыкнуть к разнице во времени между мирами, — пояснила она, отложив книгу, и обеспокоенно спросила: — Как ты себя чувствуешь?
— Более-менее, — я включила чайник. — Чай будешь?
— Не откажусь.
Пока закипал чайник, мы обе молчали. Так же в полной тишине я налила в кружки чай и поставила на стол. Была очень благодарна сестре, что она не пристает с расспросами. Сейчас бы это воспринялось как соль на рану.
Я села на табуретку напротив и как бы между прочим поинтересовалась:
— Саш, а ты слышала когда-нибудь о фаньене?
— Фаньене? — удивилась она, явно такого вопроса не ждала. — Да, конечно. Я ведь тебе вроде про него рассказывала, разве нет? В Гай-Кодзоре подобных земным свадеб не бывает, но что-то вроде благословения священнослужителя получить обязательно нужно. Можно, конечно, и без этого, но подобное отступление от традиции считается позором. Так вот, это самое благословение заключается в том, что пара должна соединить фаньен. Если получится, их благословляют. Ну а если нет, то отправляют восвояси. Интересный обычай, на самом деле. Лоэтан объяснял, что половинки фаньена только у любящих соединяются. Я, конечно, сначала не поверила, решила, что это у них что-то вроде красивой легенды. А потом ведь и нам самим пришлось за благословением идти, — губы Саши тронула улыбка, воспоминания явно были очень светлыми. — С виду фаньен — эдакий шершавый орех, ну ничего особенного. Но когда две половинки соединяются, то получается вроде большой жемчужины. Она потом хранится в семье как залог счастья. Жалко, что я совсем про нее забыла, когда пришлось в спешке Гай-Кодзор покидать, — она досадливо вздохнула.
— Да, очень жаль. Мне бы очень хотел посмотреть на соединенный фаньен, — мой голос дрогнул.
Саша все-таки не выдержала.
— Карин, что случилось? — тихо спросила она, тронув меня за руку.
— Ничего особенного, просто я приняла за истину очередную ложь, — я с деланным интересом рассматривала чай в своей кружке.
— Руслан? — полуутвердительно спросила сестра.
— Да. Руслан. Мы попытались соединить фаньен, а этот «орех» тупо сгорел. Вот так вот все в моей жизни забавно, — я даже попыталась улыбнуться, но не получилось.
— Знаешь, — Саша вздохнула, — я, конечно, не специалист в магии, так что не знаю, почему фаньен не соединился. Но я видела, как смотрит на тебя Руслан. Как ты на него смотришь. Карин, да когда вы рядом, между вами словно искры проскакивают! Я еще когда в первый раз вас вместе увидела, сразу подивилась, насколько вы поглощены друг другом.
— Не мы, Саша, талисман, — глухо прошептала я. — Уж очень половинам хочется воссоединится.