Репетиции позади, настал день карнавала. И Бетти нервничает. Она пойдет сразу после оркестра, поведет девочек. Будет ли она держаться ближе к тротуару, к зрителям, примкнет ли к первому ряду девочек, все равно все поймут, что танец подготовила она. И это ее раздражало. А что ей надеть? Очень трудный вопрос, тем более что гардероб у нее небогатый, обычно-то она не колеблется. Но сейчас… Она то и дело теребит Джозефа, которого вся эта суматоха волнует как прошлогодний снег: «Это платье не очень ярко? А черное пальто не слишком ли чопорно? (В вишневом она ходит в магазины и на работу.) А вдруг будет жарко? Что лучше обуть — туфли или босоножки?» — «Что хочешь», — следовал из-за газеты неизменный ответ.
В этот день она надела не самое нарядное платье, а то, что немного похуже, в белую и зеленую полоску; оно ей меньше к лицу, чем все другие. И все-таки она выглядела чудесно: горящие глаза, порозовевшие щеки — от праздничного волнения и предчувствия радости.
Карнавал — ее гордость. Это их детище, никому и ничему не обязаны они его устройством: ни традициям, ни сильным мира сего. Карнавал их воплощал равенство, то равенство, которое отстаивают лейбористы: всем хорошие дома, больницы, образование, каждый имеет право участвовать в управлении страной. Она всегда откликалась на их начинания. Особенно сейчас, когда лейбористы у власти во главе с премьер-министром Эттли. Они уже многое успели сделать, ведь в стране после войны был такой хаос. И еще, самое главное: участвуя в карнавале, люди, сбросив страх, от души веселились, наслаждаясь вновь обретенным миром. Она любила быть в толпе, среди людей, хоть испытывала панический ужас перед беспорядками; но сейчас время было спокойное.
Зажав в левую руку носовой платок — у этого платья нет карманов, — она силится подавить в себе смущение: она не суетна — не хочет выставить себя напоказ, она здесь по праву: да никто на нее и внимания не обратит, в самом деле, что она такое собой представляет? Распорядитель подошел к ней и спросил, готовы ли девочки, она весело кивнула. Дирижер сказал музыкантам: «Солдаты Харлега», темп быстрого марша, корнеты — громче, — взмахнул палочкой, повернулся к оркестру спиной, ткнул Кэтлина в спину, и шествие началось.
Музыка будоражила Дугласа. Такие чистые звуки лились из труб, так весело барабанили палочки — ноги так сами и шли. И столько кругом интересного — глаза разбегаются. Дуглас никогда не участвовал в карнавальном шествии. Каждый год было одно и то же: безумное волнение вначале, тысяча всевозможных идей, кем нарядиться, и в конце концов, раздираемый множеством чувств, до слез измучившись, он решал не наряжаться совсем. Он любил переодевания: пел в церковном хоре мальчиков и каждый раз с таким наслаждением натягивал поверх длинного с пуговицами черного подрясника плиссированный стихарь; викарий добавил к костюму певчего гофрированные манжеты, и Дуглас, если бы хватило смелости, щеголял бы в них по улице. В школе они ставили с новым учителем пьесы, влезали в старинные мужские костюмы, нацепляли шпаги и раструбы на сапоги; он учил слова, входил в роль, голова у него упоенно кружилась, как будто Полин Белл уже глядит на него с интересом. Прочитав книгу или посмотрев фильм, он по меньшем мере на день становился главным действующим лицом: то он сильный, добрый, честный юноша, наделенный недюжинными способностями, но которых поверхностному наблюдателю не видно, то Эррол Флин, то Джонни Вайсмюллер, который мчится по улицам и сзывает на помощь слонов. Однажды отец взял его на игру команды «Карлайл юнайтед», и он всю неделю был Айвором Бродисом; начинался крикетный сезон, и он уже не Бродис, а Деннис Комтон. Он вечно перенимал у старших мальчишек походку, выражения, манеру держаться и мечтал о настоящих длинных брюках, чтобы раздвинулись границы перевоплощений. Сто раз на день Дуглас менял маски, то обуревает его восторг, то он в самом мрачном унынии: даже в магазин за хлебом не ходил, а бегал; сегодня верховодил мальчишками, а завтра — изгой; жизнь его — вереница бурных, веселых дней: рождество, пасха, футбольные матчи, кинофильмы, походы бойскаутов, церковный хор, аукционы, экзамены, плавание, гончие, травля зайцев, рыбная ловля; город со своим особым пульсом давал настрой каждому длю его жизни.