— Ого. Чувствую себя агентом из будущего.
Вик рассмеялся.
— Так и есть. Центр запустил свои спутники, так что… сама понимаешь. Всё серьёзнее некуда.
Женя спрятала телефон обратно в карман шорт.
— А аномалии всё растут и растут… — задумчиво проговорила она.
— Главный тебе уже сказал?
— Ты о чём?
— По средней полосе и правда большой всплеск. И самое паршивое то, что чем больше их купируют, тем больше трещин.
— Так ведь Фёдор Васильевич сказал, их научились глушить в самом начале.
— Вот именно. Есть гипотеза, что это как-то связанно, но доказательств нет.
— Возможно, это просто совпадение.
— Посмотрим. — Вик резко посерьёзнел. — Ты постарайся завтра пораньше прийти, я должен тебе выдать кое-какое оборудование и объяснить, как им пользоваться. На месте вас, конечно, встретят люди из центра, но… — он странно потянул последнее слово.
— Что «но»? — Женя насторожилась.
— Будь с ними начеку.
Выезд. 2.1 Заброска
Всю дорогу до места заброски Женя боролась с сонливостью. Глаза слипались, в голове бродил туман, но она упорно фокусировала взгляд на расплывающихся строчках.
«…отец неизвестен, мать, Елена Дмитриевна Глазункова, пропала после прохождения реабилитации, предположительно в лесополосе, прилегающей к деревне Вишнёвка… бабушка, Степанида Петровна, умерла в возрасте девяноста шести лет…»
Женя продиралась сквозь сухой и формальный текст отчётов, и постепенно перед её глазами разворачивалась чужая жизнь. Она мельком глянула на дремлющую Эллу, — девочка сидела напротив, — и подумала, что их судьбы чем-то схожи. Пропавшие родители, аномалия, спецотделение реабилитации и предложение, от которого нельзя отказаться. Потому что после зоны ты слишком не такой, как другие. Начинаешь чувствовать и видеть вещи, которые не стоит озвучивать вслух, иначе на тебя вешают ярлык сумасшедшей.
За время полуторагодовалого отпуска её саму отпустило. Гиперчувствительность снизилась, и она перестала видеть галлюцинации, (стихийные образы-слепки не в счёт). Ушли неприятные сны, где хозяйничал сумеречный морок, затягивающий в свои объятия, но на их место пришла бессонница, а вместе с ней — синяки под глазами. А ещё восстановился аппетит, правда, она по-прежнему питалась как попало, так как терпеть не могла готовку, но это легко решалось доставкой еды и набегами в любимое кафе.
Микроавтобус, который им выделили, подпрыгнул на кочке, и Женя пребольно стукнулась о стекло. От досады проматерилась и словила чей-то беспокойный взгляд. Огляделась: Элла по-прежнему дремала, Сурок активно стучал по ноуту, невероятным образом, устроенным поверх колен и рюкзака. Других она не видела, Алекс сидел на переднем, вместе с водителем, Ира и Роберт в начале салона. «Фигня какая-то», — подумала она. Неужели «это» опять вернулось?
От неприятной догадки Женя почувствовала, что окончательно проснулась, и, чтобы отвлечься, вновь вернулась к папке. Ага, вот то, что её интересовало куда больше семейной истории. Первое погружение Эллы.
Пробежавшись по первым абзацам, она понимающе усмехнулась. Кто бы сомневался, совершенно типичная история, а она уже надеялась узнать что-то новое. Большинство действующих номов становились таковыми, проходя похожий сценарий: случайный заход в зону, стихийная адаптация и чёткое понимание границ. Именно это, а не везучесть, помогало выбираться. Хотя нет, нужно было ещё кое-что, — гибкость мышления. Железные скептики и люди с устоявшейся картиной мира ломались сразу же, сходили с ума, страдали потерей памяти, кто-то просто не выдерживал и умирал, до того, как его вытаскивали. Вот почему чаще всего выживали дети или подростки, их спасала гибкая психика и способность подстраиваться под эту странную реальность.
Ей самой было примерно столько же, сколько и Элле, когда она впервые забрела в разлом. Она даже не сразу поняла, что окружающий мир как-то поменялся. Очередной побег из детдома, куда она попала после исчезновения отца, привёл в новый микрорайон, где красивые новостройки соперничали со старыми зданиями. Ей особенно запомнилась одна: стеклянная, со странной крышей, напоминавшей вытянутый палец. Она засмотрелась вверх и не заметила, как асфальт под ногами превратился в колышущуюся жижу, а когда увидела — зажмурилась, в надежде, что ей показалось. Это не сработало. От хаотических колыханий закружилась голова и, оступившись, она упала на пятую точку. Удивительно, по ощущениям поверхность осталась ровной и твёрдой.