Добродушный Ильгиз провёл их на второй этаж, показал выделенную комнату, ванную и туалет, и скорее поспешил обратно. Как поняла Женя, ему не терпелось вставить свои пять копеек в рассказ смотрителя.
— Ну что ж, выбирай. — Она кивнула на две койки по разным сторонам помещения. Одна стояла прямо у окна, вторая прижималась к глухой стене.
— Можно эту? — Элла выбрала койку у стены.
— Где нравится. Мне всё равно.
Вещей у них было немного. У Эллы — та самая потёртая торба, что была с ней вчера, и вряд ли она вмещала больше смены белья, запасного платья и умывальных принадлежностей. А сама Женя постаралась вместить всё необходимое в любимый рюкзак елового цвета. Помимо сменной одежды и чёрной папки, там лежало выданное Виком оборудование: персональный браслет и высокочастотные наушники.
Переодевшись в свежую майку и хлопковые шорты, Женя задумалась. Было бы неплохо сходить в баню, а после прогуляться по ночной прохладе, но стоило ей подняться, Элла испуганно вскинулась:
— Ты уходишь?
— Хочу проветриться.
— Можно я пойду с тобой?
— Да ты спишь на ходу, ложись, отдохни.
— Мне… страшно одной.
— Здесь тебе ничего не угрожает, — начала Женя, но вовремя остановилась. Она знала, чего боится Элла: ей тоже было страшно спать после первых погружений, и увещевания разума, что тревога беспочвенна, не помогали.
— Хорошо, ложись, я посижу рядом, пока ты не заснёшь.
— А потом?
— Тоже лягу. Но пока мне не хочется.
Элла послушно забралась под одеяло и долго смотрела в деревянный потолок, расцвеченный вычурной люстрой родом из прошлого столетия. Чтобы зря не терять время, Женя достала её личное дело и снова погрузилась в чтение.
2.2 На месте. Окончание
На этот раз ей попался отчёт штатного психолога. В нём говорилось то, о чём Женя уже и так знала: Элла врала, смешивая реальность с выдуманными фактами. Кто бы сомневался, что такой специалист, как Нина Михайловна, распознает ложь. Не поэтому ли главный сказал, что о способностях девочки ему должна рассказать она, сделать так, чтоб Элла ей доверилась, потому что им самим мало что удалось узнать? Но как-то же Фёдор Васильевич понял, что Элла видит несколько уровней…
Уже догадываясь, что найдёт, Женя пролистала пару следующих листов и остановила взгляд на отчёте с алой пометкой. Вот — они вводили ей метаотиум. Сама Элла, скорее всего, ничего не помнила, считалось, так безопасней для психики пациента, но Женя осуждала такие методы.
Показания Эллы под действием препарата уместились на трёх листах. У Жени волосы встали дыбом, когда она прочла до конца первый лист: Элла видела не только мертвецов в обычном понимании этого слова, она общалась с уже умершими людьми. Среди них была и её бабушка. Степанида Петровна в зоне вела себя так же, как и в жизни: бранила, отчитывала, наставляла. А ещё звала с собой. И если бы не девочка, за которой Элла второй раз нырнула в аномалию, возможно, подопечная, поддавшись уговорам, осталась бы в зоне навсегда.
Как именно Элла смогла найти потеряшку, так и осталось загадкой. Девочка и сама объяснить не могла. Обычно для поиска профессиональные номы использовали вибрационные сети, шли на ощупь, проверяя каждый миллиметр подозрительного пространства, а тут такой уникум.
Женя бросила беспокойный взгляд на подопечную. Та лежала с закрытыми глазами, спрятавшись под одеяло по самый нос, но судя по дыханию, ещё не спала. Женя вернулась к размышлениям, вспоминая, что она сама знала про аномалию.
Специалисты до сих пор спорили о её происхождении, хотя вплотную изучали явление более восьмидесяти лет. Когда точно появился первый разлом, как называл аномалию профессор Котов, точно не знали. Одно из самых ранних свидетельств было датировано 1895 годом, его нашли в дневнике известного писателя и, понятное дело, никто из литературоведов серьёзно не отнёсся к этим фантастическим записям. Но когда копия документа попала к понимающим людям, это стало новой точкой отсчёта. Выходило, что всё началось гораздо раньше, и было совершенно не связанно с теми метафизическими событиями, с которыми учёные пытались сопоставить возникновение аномалии.